30 лет «Чёрному Альбому» Metallica. 30 миллионов человек не могут ошибаться

[Статья из журнала "Classic Rock" за сентябрь 2021 года *]

К 1991 году Metallica стали замечать, что пруд, в котором они плавают, кажется мелким. Тем летом они выпустили одноименный альбом, «Metallica». Проданный миллионными экземплярами, уникальный непревзойденный монстр. Он раскупался не только металхэдами, и в течение нескольких месяцев группа оказалась в высшем эшелоне музыкальной индустрии. Спустя 30 лет мы вспоминаем, как это было.

Ларс Ульрих однажды идеально выразил амбиции, которые группа преследовала на своем одноименном пятом альбоме. «Идея состояла в том, – сказал барабанщик о пластинке, ставшей известной как «Чёрный альбом», – чтобы запихнуть музыку Metallica в глотку каждого человека по всему, мать его, миру».

Эту задачу группа уже давно выполнила. За 30 лет продано 30 миллионов копий, и этот состоящий из 12 песен неудержимый локомотив стоит особняком, являясь не только самым известным альбомом Metallica, но и огромной культурной вехой – он заставил мейнстрим относиться к металлу всерьез, помогая при этом поддерживать колеблющееся пламя этого жанра во время мощной атаки гранжа в начале 90-х.

Настолько мощным и моментальным было воздействие этого альбома в то время, что он стал оказывать давление на силу своей гравитации, мгновенно обвив вокруг себя всю металлическую сцену. «Чёрный альбом» сделал столько же для того, чтобы убить глэм-метал, сколько Nirvana и Pearl Jam; на фоне треков «Enter Sandman» и «Sad But True» чуваки в узких кожаных штанах и с заливкой на башке вдруг стали выглядеть смешно. Как, впрочем, и до этого. Даже трэшевую сцену, которую Metallica сама помогла создать, засасывало в эту чёрную дыру, их коллеги по цеху поняли, что творческая и коммерческая планка задраны настолько, что конкурировать с Metallica просто нереально.

Эффект, который альбом оказал на самих участников Metallica, был не менее уникальным. Помимо того, что группа оказалась в высших эшелонах, разумеется, со всеми финансовыми наградами, неизбежное присутствие «Чёрного альбома» заставило культуру мейнстрима принять сочинившую его группу всерьез – даже если она эту группу никогда по-настоящему не принимала и не понимала.

Куда важнее оказалось то, что альбом направил Metallica на тот путь, которым они идут по сей день – группа одинаково комфортно чувствует себя, сотрудничая с Леди Гагой, Лемми или симфоническим оркестром из Сан-Франциско; а дома они могут выступить хедлайнерами как фестиваля в Гластонбери, так и Download. Без «Чёрного альбома» они бы остались очередной металлической группой. Вместо этого альбом позволил Metallica стать круче и мощнее, чем они сами. «Он дал нам карт-бланш быть кем угодно, пробовать все, что нам заблагорассудится», – говорит сегодня Джеймс Хэтфилд.

«Это культура внутри культуры, – говорит гитарист Кирк Хэмметт о «Чёрном альбоме», – и несмотря на то, что современная культура постоянно меняется и эволюционирует, есть в этом альбоме то, что продолжает находить отклик у людей по всему миру. Да, миру, потому что он успешен ВСЮДУ.

«Чёрный альбом» не появился из ниоткуда. Это был продукт тяжелой напряженной работы, 9 месяцев создания, и он остался глубоко в памяти тех, кто участвовал в его создании. Представляем вам историю о том, как Metallica сотворила альбом, навсегда изменивший облик хеви-метала.

История успеха Metallica 1980-х поистине уникальна. Мало кто воспринимал их всерьёз, когда они выпустили свой дебютный альбом «Kill ‘Em All», но их статус и доверие к ним в значительной степени возрастали с каждым последующим альбомом. Пластинка 1988-го «…And Justice for All» была продана тиражом 2 миллиона экземпляров, но группа знала, что их запутанное отдающее прогрессивом звучание служило своего рода барьером к тому, чтобы достучаться до другой публики, чего им так хотелось. Их пятый альбом стал реакцией на многое, но, прежде всего, реакцией на саму Metallica.

Ларс Ульрих: Мы многие годы пытались доказать себе и всем остальным, что умеем играть на инструментах. Типа знаешь: «Посмотри на эту сбивку, а вот Кирк игарет все эти замысловатые фишки…»

Кирк Хэмметт: Альбом «…And Justice For All» реально открыл нам глаза на то, насколько мы можем быть прогрессивными и как требовательны к своей аудитории.

Ульрих: Где-то в середине тура в поддержку «Justice» я сидел, играл эти девятиминутные песни, и думал: «А чего я парюсь и пытаюсь правильно сыграть эти девятиминутные песни, когда мы исполняем темы вроде “Seek and Destroy” или “For Whom The Bell Tolls” и толпа дико кайфует?»

Хэмметт: Когда мы играли песню “…And Justice For All” в том туре, я видел, как люди буквально зевали и смотрели на часы. Они просто думали, когда же это закончится.

Хэтфилд: На «Justice» мы зашли так далеко, насколько смогли, если говорить о наворотах и позёрстве.

Хэмметт: Когда настала очередь сочинять следующий альбом, мы не хотели делать его таким же прогрессивным и требовательным, как предыдущий. Мы хотели нечто большее. Не стоит забывать, что в то время уже вышли настоящие хиты – Bon Jovi, Def Leppard, Брюс Спрингстин… было продано восемь миллионов, девять миллионов копий. И мы хотели так же. Это очевидно. Мы хотели свой «Back In Black» (альбом AC/DC)

Летом 1990-го Metallica приступили к сочинению пятого студийного альбома. У Хэмметта и Хэтфилда накопилось множество набросков и идей, записанных на десятках кассет C60 и C90, которые назвали «Пленки с риффами». Ребята дали себе одну важную установку: ничего не усложнять.

Ульрих: Меня раньше очень беспокоило время и длина песни, когда мы их сочиняли. Но в этот раз я даже думать об этом не хотел.

Хэтфилд: Многие песни, которые мы каверили или сочиняли, вроде песен на «Kill ‘Em All», были гораздо короче, чуть проще.

Хэмметт: У нас было много риффов еще до того, как мы начали запись. Рифф “Sad But True” уже давно ждал своего часа. То же самое касается риффа “Of Wolf And Man” и “Through The Never” – основной рифф.

Ульрих: Было что-то в этой пластинке, даже с тех дней, когда мы начали сочинять “Enter Sandman” – она звучала охренительно.

Хэмметт: Рифф к “Enter Sandman” родился из ниоткуда. Было часа три утра, я сидел в номере отеля. И меня спрашивают: «А почему ты не спал в такое время?» Ну, я пребывал в эйфории после концерта. Адреналин не прошел. Вот я и играл на гитаре, ведь больше нечем было заняться. Я весь день слушал Soundgarden. Нам с Джеймсом нравилась эта группа. Пытался поймать это ощущение. И рифф возник из ниоткуда.

Лучшие партии этого альбома как бы сочинялись сами по себе. Соло, музыка и песни, как будто, рождались из ниоткуда. Как будто вселенная преподносила нам их на блюдечке. Не помню такого на первых четырех альбомах.

Вселенная, может быть, и преподносила на блюдечке, но Metallica должна была это все поместить на пленку. Их предыдущих три альбома продюсировал Флемминг Расмуссен под руководством Хэтфилда и Ульриха, но группа понимала, что на этот раз им нужен тот, кто придет и наведёт шороху. Два альбома, вышедшие в 1989 году, впечатлили ребят: «Sonic Temple» группы The Cult и мясистый, но чистый звук альбома «Dr. Feelgood» группы Mötley Crüe. Продюсером обеих пластинок выступил канадский проныра Боб Рок, человек, который в итоге войдет в узкий круг друзей Metallica, правда, для начала обеим сторонам пришлось пройти некий обряд посвящения.

Хэтфилд: Послушав альбом «Justice», стало довольно очевидно, что нам нужен был человек, который бы направил нас. Мне альбом нравится. На то время он зашел. Но барабаны и гитары звучат слишком громко. Оно и понятно, ведь всем заправляли мы с Ларсом.

Ульрих: Мы почувствовали, что настало время сочинить пластинку с мощным жирным басом. И за последние пару лет лучше всего в этом плане звучал альбом «Dr. Feelgood». Поэтому мы сказали нашему менеджеру: «Позвони этому парню и спроси, не хочет ли он свести ваш альбом?»

Боб Рок (продюсер «Чёрного альбома»): Я слышал, что они хотят, чтобы я свел их новый альбом. На что я ответил: «Не хочу я его сводить, я выступлю его продюсером». Мне потом сказали, что ребята были немного шокированы. Видимо, не очень.

Ульрих: Питер [Менш, менеджер Metallica] позвонил и сказал: «Ребята, он хочет вас продюсировать». А я такой: «Да, конечно. Мы Metallica, никто нас не продюсирует и не указывает, что делать». А спустя время мы решили слегка ослабить хватку и сказали: «Ну, может быть, стоит зависнуть с этим парнем и посмотреть».

Рок: Они пробились на одном уровне, но на радио их все равно не было. Когда они пришли ко мне, они были готовы сделать этот прыжок в высшую лигу.

Ульрих: Он был с нами предельно откровенен и честен. Он говорил, что несколько раз видел нас живьем и мы ни хрена не передали на пластинке эту атмосферу. А мы ему: «Что, прости? А ты кто, мать твою, такой?»

Рок: Многие считают, что я изменил группу. Ничего подобного. Они пришли ко мне уже с таким настроем.

Сотрудничество Metallica с Роком чуть не развалилось, не успев начаться. Продюсер никогда не работал над альбомами за пределами родного Ванкувера, но Metallica хотели остаться в Калифорнии. В этой битве характеров мог быть только один победитель, и Рок в конечном итоге уступил, согласившись прилететь в Лос-Анджелес.
В октябре 1990-го группа вошла в студию “One On One” в Бёрбанке. Рабочее название альбома было «Married To Metal» (Женаты на хэви-метале)

Ульрих: Мы прекрасно проводили время, узнав друг друга лучше, а потом вдруг застряли в этой студии в Лос-Анджелесе, и Боб начал гнать на нас. А мы такие: «Это что еще за черт галимый?»

Рок: Первые три месяца периода пре-продакшна были очень сложными. Парни относились ко мне с подозрением.

Хэтфилд: Я слышу, как Боб об этом говорит, и слышу это от остальных ребят. Но нет, я лично такого не помню.

Ульрих: Мы пытались вывести Боба из себя, развешивая порно-картинки на стенах по всей студии – причем, голых мужиков. Ничто не бесит американцев так, как вид здоровенного елдака.

Хэмметт: Мы его постоянно подъебывали исподтишка. Понадобилось долгое время, чтобы мы начали доверять Бобу.

Хэтфилд: Возможно, с нами тогда работать было непросто. Я этого не отрицаю. Мы были очень консервативных взглядов, очень боялись всего нового. Боялись ни в коем случае не упустить контроль. Не были уверены в своих музыкальных способностях. И обычно это вселяет страх, гнев, понты.

Ульрих: Раньше все было священным. У нас был могущественный гитарный рифф Metallica, и никто не мог нам перечить. Боб говорил: «Вы уже 92 раза сыграли этот рифф. Я думаю, он уже в печенках у всех сидит».

Хэмметт: Когда мы писали инструменты, всегда было: «Да, черт возьми». Это приятное ощущение. Каждый раз, когда мы слушали, что получилось, в песне слышалось что-то новое, и мы смотрели друг на друга, ухмыляясь и с умным видом. И потом кто-нибудь говорил: «Не делай этого» или «Черт, мы не можем так сделать». И мы начинали защищаться и получалось, что мы принимались спорить с Бобом.

Хэтфилд: Бобу действительно пришлось пробиваться через стены, которые мы продолжали возводить из-за банального страха.

Хэмметт: Легенда гласит, что я не проработал соло “The Unforgiven” и Боб Рок орал на меня. На самом деле, я проработал, но придумал то, что не пошло. У меня буквально иссякли идеи.

Рок: Я бросил ему вызов, потому что слышал это соло иначе. Кирк был разозлен, но в итоге это ему сыграло на руку, и он исполнил как нужно.

Хэмметт: Я сказал: «Я неплохо импровизирую», и Боб ответил: «Ну так импровизируй. Удиви меня». Затем он слегка изменил звук, добавил эффект задержки, и вдруг получилось то, что напомнило мне Led Zeppelin. И вдруг я почувствовал вдохновение и сыграл это соло. Соло, вошедшее на альбом – я сыграл его за два дубля.

Ульрих: Главным было не закрываться и мыслить открыто, когда нам предоставляли идеи. Конечно, мы были упертыми. Иногда идеи работали, иногда нет, и мы пробовали что-то еще. Но многое великое и замечательное на пластинке рождалось именно благодаря тому, что мы могли сказать: «Да, давайте попробуем!»

Хэмметт: Нам потребовалось немало времени, чтобы начать доверять Бобу. Мы должны были положиться на него, чтобы мыслить объективно, потому что наша четвёрка вечно устраивала словесную перепалку.

Хэтфилд: Мы с Ларсом строили из себя продюсеров. Но это лишь потому, что мы знали, чего хотели добиться. Но никакой открытости не было. Никакой глубины или знаний, с точки зрения звука. Поэтому Боб нас здорово этому научил. Я обрадовался и открылся ему – мне понравилось пробовать различные звуки, оборудование, педали, различные перкуссионные штучки.

Хэмметт: В каждой песне присутствует звук шейкера и разбитого яйца. Его едва слышно, но услышать все же можно. В начале “The Unforgiven” звучит французский горн. Да я понятия не имел, что это за хрень такая. Но мы подумали: «А почему бы нет?». И эти идеи привнес Боб Рок.

«Чёрный альбом» стал не только значимым сдвигом для Metallica в плане музыки, но и показал изменение в подходе Джеймса Хэтфилда к написанию лирики. Ему комфортно было писать про войну, религию и политику. Но теперь же он впервые решил погрузить слушателя в глубины своей души – огромный прыжок человека, которому всегда тяжело давалось поделиться своими чувствами и переживаниями. И ни один трек не показывает это лучше, чем легендарная “Nothing Else Matters”.

Хэтфилд: Эту песню я написал своей тогдашней девушке. Попробовал выразить чувства. Безусловно, я не считал, что такое подойдет Metallica.

Рок: Он хотел пойти глубже в написании текстов. Хотел, чтобы его песни действительно что-то значили.

Хэмметт: Я поверить не мог, что Джеймс написал любовную песню своей девушке.

Хэтфилд: Поначалу я даже не хотел играть эту песню ребятам. Она была слишком личной, душевной. Я считал, что у Metallica могут быть пени только о разрушении, башкотрясе, тусовках, а также телках и скоростных тачках – хотя не скрою, что это все нам нравилось.

Рок: Джеймс сказал: «Боб, я никогда раньше не пел. Просто орал в микрофон». Он включил мне пластинку Криса Айзека и сказал: «Я хочу петь. Научи меня петь так же».

Хэтфилд: В песне “Nothing Else Matters” невозможно было установить ограничения и рамки, поэтому когда Боб предложил использовать оркестр, я согласился. Сначала было неловко. Не знал, как это делается. Я даже музыку не умел сочинять. Потому что нот не знал.

Майкл Кеймен (цитата 2001 года): Когда мне позвонил мой менеджер, я подумал: «Ого, вот это странно». Не знал, чего ожидать. Я не был поклонником творчества Metallica; Но знал о них. Когда они отправили мне песню, я был весьма удивлен.

Рок: Майкл был гением. Прислал мне версию, где на заднем фоне оркестр из 80 человек, я включил ее в студии и аж слезу пустил от того, насколько она красива, а парни сказали, что это полное дерьмо. Они заставили меня задвинуть оркестр и убрать на задний план, хотя это просто преступление.

Хэтфилд: Песни вроде “Nothing Else Matters”, “The God That Failed” и “The Struggle Within”… именно на «Чёрном альбоме» я постепенно начал петь о том, что меня действительно беспокоило, о борьбе человека на этой планете, о том, как справляться со стрессом, со славой, с пристрастиями, с семьей, с гастролями, со всем этим. Это стало криком души, способом излить душу. И мне становилось спокойно после этого.

Рок: Поначалу, основываясь на музыке и риффе, группа и их менеджмент подумали, что “Enter Sandman” будет их первым синглом. Затем они услышали текст Джеймса и поняли, что песня о «смерти в колыбели». А это как-то не очень.

Хэтфилд: Меня это раздражало Я всегда считал: «Идите вы на х*р. Тексты здесь пишу я!». Но мне впервые бросили вызов, и я стал работать усерднее.

Рок: Я сел с Джеймсом и рассказал ему о его словах: «То, что у тебя есть – круто, но ты можешь лучше. Неужели все должно быть настолько буквальным?» Не то чтобы я думал о сингле. Просто хотел, чтобы получилась классная песня. Он учился выражать свои мысли и чувства в более поэтичной и откровенной форме. Джеймс переписал некоторые тексты и получился… первый сингл.

Работа над «Чёрным альбомом» завершилась в июне 1991-го. Процесс записи занял долгих девять месяцев и обошелся группе в 1,2 миллиона долларов. Группа и Рок отметили это событие, отправившись в местный бар, хотя все были сильно уставшие, чтобы праздновать. Рабочее название «Married To Metal» оказалось весьма ироничным – Ульрих, Хэмметт и басист Джейсон Ньюстед развелись во время работы над пластинкой.

Ульрих: Сегодня я вспоминаю, что девять месяцев, проведенных в студии, были сущим адом.

Рок: Было не так просто и легко работать над пластинкой. Безусловно, мы вдоволь поржали и неплохо отрывались, но бывали сложности. Я сказал парням, после того, как мы все закончили, что больше с ними никогда работать не буду. Они были того же мнения.

Хэмметт: Было тяжело, но никогда не возникало ни капли сомнения в том, что мы идем верным путем. Когда мы на все посмотрели, то знали, что у нас на руках чертовски крутой материал.

Ульрих: Мы услышали, что песню “Enter Sandman” крутят по всем радиостанциям, по всей Америке, и это был невероятный успех.

Хэмметт: Мы отыграли первые концерты в поддержку «Чёрного альбома» в Петалуме, штат Калифорния [1 и 2 августа 1991 года]. Это была своего рода разминка. Открывали выступление песней “Enter Sandman”. Первые пять или шесть нот, и весь зал взорвался. Весь зал двигался с нами в одном ритме. Каждый бит, каждая нота, каждая мелодия. И когда мы перешли к припеву, все начали подевать. Было невероятно.

Ульрих: “Enter Sandman” сразу же пришлась публике по душе.

Хэмметт: Мы устроили бесплатное прослушивание альбома в Мэдисон-Сквер-Гарден – пришло 10 000 человек. Мы включили им весь альбом. И все просто сходили с ума. Ничего подобного я не ожидал.

Хэтфилд: Я все ждал “Nothing Else Matters”, чтобы увидеть, как все будут смотреть друг на друга и блевать. Но им понравилось, и меня это поразило.

Пятый альбом Metallica, названный просто «Metallica», вышел 12 августа 1991 года. Это был мгновенный успех, пластинка дебютировала на 1 строчке в США, Великобритании и Германии. Всё указывало на то, что перед вами настоящий монстр, пусть даже никто не мог предсказать, до каких размеров он разрастется.

Хэмметт: Нам и нашему окружению альбом нравился. Несмотря на уверенность в себе во время записи, мы не были уверены в том, как воспримут пластинку. Знаешь, по какой-то глупой причине альбом ведь мог вообще накрыться медным тазом. А потом мы услышали, что пластинка попала на первое место.

Ульрих: Думаешь, какой-нибудь мудак скажет тебе, что твоя пластинка на первом месте, и весь мир одновременно эякулирует. Но я стоял в номере отеля с этим факсом: «Вы на первом месте», и думал про себя: «Ну и ладно». Просто очередной, мать его, факс из офиса.

Хэмметт: Разумеется, нам прилетела критика. «О, они не такие тяжелые, как раньше, продались. Их песни крутят на радио. Теперь группу Metallica слушают маленькие дети. Что происходит? Где моя трэш-группа?». Мы же знали, что сделали охренительный альбом с крутыми песнями, так почему же он вам не нравится?

Ульрих: Нас обвиняют в продажности ещё со времен “Fade To Black” на альбоме «Ride The Lightning» [1984]. Мы к этому привыкли.

Хэмметт: Было ли нам до этого какое-то дело? Может быть, минут пять.

Хэтфилд: Есть на альбоме песни, которые мне не нравятся. “Through The Never” получилась идиотской. “Don’t Tread On Me”, возможно, не самая любимая в плане музыки. “Holier Than Thou” одна из глупых песен, скорее написанная в старом стиле.

Дэйв Мастейн (ex-Metallica, Megadeth): Мне понравился “The Unforgiven”, потому что я впервые услышал, как Джеймс действительно поёт. Он и раньше пел, и вокалист он прекрасный. Но это был первый раз, когда я действительно услышал, как он ПОЁТ.

Ульрих: Именно в этот момент Metallica превратилась в огромный массивный гастролирующий локомотив. Мы исколесили весь мир, где мы только ни были. Не успев закончить один тур, тут же отправлялись в следующий. И так далее.

Хэмметт: Для фанатов и друзей у нас была «змеиная яма». Сцена напоминала большую детскую площадку, только вместо турника были ступени. С ума сойти!

Хэтфилд: На гастрольных футболках уже не было места для дат – приходилось писать на рукавах.

Хэмметт: На одно из наших выступлений в Сиэтле в рамках тура в поддержку «Чёрного альбома» пришёл Курт Кобейн. Я неплохо знал Курта и зависал с ним. Он любил Metallica. Я был удивлен, насколько ему нравилась наша музыка.

Курт был такой не один. Альбом освободился от оков и с тех пор неудержим. На сегодняшний день продано 30 миллионов копий по всему миру – к этой цифре не приблизилась ни одна металлическая группа.

Хэмметт: Заслуга успеха альбома не только наша, потому что это прекрасный вихрь событий, обстоятельств и ситуаций, привешдий к этому…

Хэтфилд: «Чёрный альбом» действительно стал ключом ко всему. Нас стали принимать, про нас стали говорить.Поняли, что с нами действительно стоит считаться в мире хеви-метала – и за его пределами, в мире рока, как с группами вроде AC/DC и U2.

Рок: Когда альбом вышел, музыка изменилась, он изменил радио, потому что теперь по радио крутили песни с тяжелым звучанием.

Хэмметт: Рок-радио приняло наше звучание – нашу тяжесть – и помогло развиться гранжу. 24 сентября 1991 года Nirvana выпустила альбом «Nevermind». И хотелось бы думать, что мы каким-то образом повлияли на успех Nirvana. Их музыку приняли.

Рок: Альбом внес некоторые изменения в музыкальную культуру. Пластинка оказалась в доме у каждого.

Хэмметт: В какой-то степени альбом изменил нас. На последующих альбомах мы принимали решения, зная, что это будет раздражать людей. И были сомнения: «Сегодня мы такие. Нравится вам это или нет». Однако на «Чёрном альбоме» не было ни тени сомнения в том, что мы все делаем правильно.

Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

* - иностранная пресса печатается на месяц вперед

Полезные ссылки по теме “Чёрного Альбома”:

• Материал Метбаша из цикла “Осмысление творчества Metallica” про “Black Album”
• «Мы хотели создать свой “Back In Black”» - Кирк Хэмметт и Ларс Ульрих о «Чёрном Альбоме»
• «Появление Metallica» - Статья из американского журнала “RIP” за ноябрь 1991 года
• Боб Рок: «Звук на “…And Justice For All” показался мне бессмысленным»
• История трэша. Трэш под натиском - Материал из журнала “Metal Hammer” за август 2018 года
• Летопись журнала “Decibel”. 1991 год - Статья из журнала “Decibel” за март 2016 года
• Трэш мёртв? Джоэл МакАйвер о влиянии “Чёрного Альбома” Metallica на тяжёлую музыку и не только - Статья из специального выпуска журнала “Metal Hammer” за 2008 год
• Джеймс Хэтфилд и Кирк Хэммет вспоминают “Metallica (Black Album)”
• Боб Рок обо всех песнях - Статья Метбаша, опубликованная почти 10 лет назад к 20-летию альбома

---

Dimon