Metallica - интервью журналу “Playboy”. Часть #1

Многие помнят о том, что в январе 2001 года группа Metallica дала интервью журналу “Playboy”, которое в итоге дало нехилую трещину в отношениях между музыкантами. Но мало кто это интервью видел. Предлагаем это исправить! Далее первая часть большого интервью по версии нашего прошлого сайта Encycmet.ru, с которого мы переехали, напомню, сюда в 2008 году!

Даже когда Metallica тиха, она производит шум. Утром в середине Января, в середине длиннейшей передышки от туров и записей, которую когда-либо брала Metallica, она издаёт краткий, но эмоциональный пресс-релиз, в котором басист Джейсон Ньюстед (Jason Newsted) анонсирует уход из группы из-за “личных причин и физического ущерба причинённого себе за эти годы”.

Несколькими часами позднее; источник близкий к Metallica сообщил Playboy, что решение Ньюстеда было рассмотрено на девяти с половиной часовом собрании банды за день до объявления в отеле Ritz Carlton в Сан-Франциско, это было продолжение похожего «марафона» за неделю до этого. Отставка Ньюстеда, источник сказал, была “хорошо рассмотрена” бандой. В каком-то смысле, это была обычная суета для Metallica, которая провела большую часть последнего года в борьбе, они могли бы сказать, в контр-наступлении против Napster. Вебсайт приманил около 38 миллионов пользователей в первые 18 месяцев тем, что позволял фанам обмениваться звуковыми файлами без выплаты каких-либо пошлин; вкратце, путём предоставления бесплатной музыки. Metallica подала в суд о нарушении авторских прав и вымогательстве, и 11 Июля, барабанщик Ларс Ульрих (Lars Ulrich), чья пресс кампания против Napster была типичной бравадо-проверочной, дал показания против вебсайта перед сенатом США. Между политиканством и конференциями, Metallica также играла музыку. I Disappear, новая песня на саундтрэке Mission Impossible 2, была номинирована на пять премий MTV Video Music Awards. Банда выпустила S&M, двухдисковый концертный альбом, записанный с симфоническим оркестром Сан-Франциско. Они провели турне в течение лета с Кид Роком (Kid Rock), который исполнил несколько вокальных партий, когда солист Джеймс Хэтфилд (James Hetfield) пропустил три шоу в результате травмы. 2000 год, говорит бассист Джейсон Ньюстед, “был, возможно, самым полным профилей для Metallica за всю историю”.

Из тысяч банд, которые выползли из репетиционных гаражей в студию звукозаписи, только семь продали альбомов на территории США больше чем Metallica. Из них, две являются давно ушедшими легендами (The Beatles и Led Zeppelin), а другие - Pink Floyd, The Eagles, Aerosmith, The Rolling Stones и Van Halen – уже дедушки в связи с их возрастом или уже культурно неуместные. Посреди рок эпических, только Metallica до сих пор путешевствует в турне, до сих пор является жизненной и не требует реинкарнации.

Когда Хэтфилд и Ульрих встретились в Лос Анджелесе весной 1981 по объявлению в местном рок магазине, они имели мало общего за исключением общего фанатического обожания экстремальных мутаций рока. Отец Ларса - Торбен Ульрих (Torben Ulrich) был великим Датским теннисистом; фанат богемы и джаза; крёстным Ларса был великий джазмен Декстер Гордон (Dexter Gordon). У Ларса было привелигированное, необузданное детство, полное путешествий и свободы. Хэтфилд - продукт распавшейся семьи возглавляемой отцом, который следовал запретительной религии Христианской Науки (Christian Science religion), работавшем на бесперспективных дневных работах и видевшем совсем немного вне провинциально Лос-Анджелеса. Ульрих и Хетфилд переместили раннюю версию банды в Сан-Франциско, чтобы гарантировать услуги владыки баса Клиффа Бёртона (Cliff Burton), и присоеденили гитариста Кирка Хэммета (Kirk Hammett), уроженца области залива (Bay Area), кто как Хэтфилд, принимает громкий рок как убежище от подростковых страданий.

Банды, вдохновлявшие Metallica, довольно неприметны, если вы конечно не знаете европейских трэш пионеров как Diamond Head и Blitzkrieg. Но Metallica распространила чистый метал в мейнстрим. Они сделали это, путешествуя в турах с безумной решимостью, заработав прозвище Alcohollica, из-за того, что они плавали от города к городу как мародёрствующие викинги водки. Они сделали это путём отрицания металлических клише (после отказа от своих “колготок спандекса”) типа пения о тёлках и сексе, взамен давая голосу бушевать, почти библейскими притчами о войне и жестокости. И они сделали это, начиная с альбома 1991 года “Metallica” (известным как Чёрный Альбом (Black Album), из-за его неукрашенной обложки), работая с продюсером Bon Jovi Бобом Роком (Bob Rock) для того, чтобы поэкспериментировать и добавить мелодическое притяжение. На чёрном албоме, где “звук - более высокий чем что-либо другое сегодня”, Хэтфидлл начал показывать ранимость, которая всегда лежит под гневом. В песне Enter Sandman, он пел о ночных кошмарах ребёнка, намекая на его собственную судорожную молодость. “Теперь я вижу солнце” (”Now I see the sun”), он пел с надеждой в Unforgiven II. And Nothing Else Matters, баллада, привела Metallica на территорию, которую она никогда не исследовала: любовь и удовлетворение.

Мы послали внештатного автора Роба Танненбаума (Rob Tannenbaum), чтобы взять интервью у последней из больших рок банд. Он обнаружил, что, хотя члены банды были вне пределов досягаемости друг от друга, в течение интервью, они были не одного мнения. Его отчёт: “Я не был удивлён, что Джейсон Ньюстед ушёл из Metallica. Всего двумя месяцами ранее, я провёл день с каждым из четверых, и не видел банды настолько склочной и капризной”. Множество “шпилек” было скрыто в юморе - Ньюстед дразнил пение Хэтфилда, Хэтфилд дразнил ударные навыки Ульриха, а Ульрих, у кого я взял интервью последним, отвечал на несколько приколов Хэтфилда с презрением.

“Подлинная напряженность была очевидна в этих интервью, но все они разделяли одну точку зрения: каждый говорил о его потребности в одиночестве. Как это ни парадоксально, это - банда одиночек, и конфликт между единством и индивидуальностью был довольно очевиден. Поскольку они не говорили друг с другом, я стал каналом передачи информации.

“Как было настроение Джейсона?” 38-летний Кирк Хамметт спросил с тревогой, когда мы встретились в его доме в Pacific Heights section в Сан-Франциско, готическом массиве полным тёмной древесины и распятий, с набитой двухголовой овцой в гостинной. “И каким был Джеймс?”

Хэтфилд, 37, пригласил меня в свой дом, позади охраняемых ворот в городе, расположенном менее чем в часе езды к северу от Сан-Франциско. Кажется странным, что он живёт в общеизвестно спокойном Marin Country, но Хэтфилд сказал мне чётко о соседях. “Это что-то вроде города неудачников” он сказал с радостью. “Мне так больше нравится считать”. Берлога, в которой мы говорили, была похожа на ритуальную лоджию. Над камином, стены были украшены головами девяти животных, которых он убил, включая бобра, антилопу и 1600-фунтового Буффало, которого он уложил четырьмя выстрелами винтовки. Хэтфилд, получивший ник Dr. No за его контроль над бандой, часто говорит звериными метафорами. “Это довольно тяжёлое время для нас сейчас”, сказал Хэтфилд в мимолётный мрачный момент. Но когда его жена Франческа (Francesca) и трёхлетняя доч Кали (Cali) вошли в комнату, автор ‘Seek and Destroy’ подпрыгнул и завопил “Большое объятие!”.

Когда я встретил Ларса Ульриха, 37, он был отделён от своей жены Скайлар (Skylar) и их ребёнка, и жил в гостинице в городском центре Нью-Йорка пока микшировал альбом Systematic для своего лейбла - TMC. Ульрих - суетливый бизнесмен банды, пока он разглогольствовал и насмехался, его сотовый звонил постоянно, как его агент неметаллического мира. Он дружит с Мэтом Демоном (Matt Damon) и Кортни Лав (Courtney Love) и играет в теннис с Джоном МакЭнро (John McEnroe). Нежно называемый «датский Карлик» в окружении банды, Ульрих как-то умудряется быть дружелюбным человеком и спорщиком одновременно, как будто спор является чем-то вроде ещё одного способа сказать привет.

Самым несчастным Металликовцем был Ньюстед, 38, которого я встретил в студии звукозаписи Marin County. Ньюстед присоединился к банде после смерти Клиффа Бёртона в автобусной аварии во время тура по Швеции в Сентябре 1986. Он был напряжён из-за запретов Хэтфилда по выпуску своего собственного альбома. Он в шутил над пением Хэтфилда, говоря, “Хотя бы теперь мы зовём его певцом, вместо крикуна или вопилы. Пять или шесть лет назад мы бы назвали его вопилой”. Ньюстед постепенно признался, что чувствовал себя “едва не задавленным” в Metallica. Но когда я спросил, был ли он достаточно несчастен, чтобы оставить банду, он стал серьезным: “я не оставил бы Metallica ради другой банды. Если бы я когда-либо выбрал этот путь, я сделал бы это для того, чтобы жить моей жизнью, а не уйти ради игры в другой банде”. Источник внутри лагеря Metallica сообщил мне, что Ньюстед “не на 100% здоров и играл с болью” – басист, с обычной для него свирепостью, сказал плейбою, что он уйдёт “когда день придёт, когда я не смогу играть”. Согласно источнику, Ньюстед (опровергший следующее заявление) сказал, что может быть переедет в Монтану и не будет трогать бас два года, хотя трудно представить такую пассивность от парня, переносящего приступы беспокойства “если я шесть дней не поиграю с кем-нибудь”. Ньюстед, возможно, ушёл просто по причине проблем со здоровьем, хотя источник признает, что столкновение басиста с Хетфилдом было “ускоряющим фактором”. Скоро, Metallica завершит свою паузу и возвратится в студию в качестве трио записывать новый альбом. Металлические банды не имеют свойства развиваться: AC/DC, Black Sabbath и MotorHead звучат на первой записи так же одинаково, как и на последней. Но Metallica мотивируется “страхом перед повторением”, сказал мне Ульрих, так что будет интересно услышать их следующий ход. Потом, они наймут нового басиста и вернутся на дорогу, так громко как всегда.

Playboy: Вы провели большую часть прошлого года, борясь с Napster. Теперь он вошёл в бизнес с BMG и меняется от бесплатного сервиса к платному. Угроза миновала? Или подобный сайт может появиться снова?

Ларс Ульрих: Там есть что-то вроде mini-Napsters. Но Napster успешен, потому что это Компьютерное 101 - с некоторыми из других компаний, т.к. программное обеспечение становится действительно сложным. И они не собираются лезть в ту же степь, что и Napster. С каждой новой технологией ребенок 19ти лет может что-то придумать, кто - то, через пять минут может придумать способ это блокировать. Это никогда не уйдёт. Но я думаю, что это может дойти до той степени, что это станет видом неприятности, сравнимым, скажем, с бутлегерством и пиратством.

Playboy: Чего Вы достигли, переступив через Napster?

Ларс Ульрих: Чего мы достигли, в большей степени - это то, что мы внесли обеспокоенность в американское общество. Это превратилось в первую большую проблему 21-ого столетия. Люди, казалось, были страстными по отношению к этому, даже больше чем к президентству. Очевидно, это было еб…м пробуждающим запросом тысячелетия к каждому, кто имеет какое-либо отношение к интеллектуальной собственности. Есть целый круг старых леди, создающих образцы шитья. Внезапно, эти образцы шитья крадут и извлекают выгоду за них в Интернете. И эти маленькие старые леди не получают их лицензионные платежи.

Playboy: Так что, теперь Metallica похожа на горстку старых леди.

Ларс Ульрих: [Вращает глазами] Это ваши слова.

Playboy: Некоторые из ваших фанов приняли сторону Napster вместо стороны Metallica.

Джеймс Хэтфилд: [Усмехается] Потому что они ленивые ублюдки и хотят всё бесплатно. Я думаю Napster выйграл войну в прессе. Это навредило представлению фэнов о нас. Они видят Metallica в качестве неких больших плохих ребят, которые хотят забрать их бесплатные вещи. Я люблю играть музыку потому, что это хорошо для жизни, и я получаю удовлетворение от этого. Но я не могу накормить свою семью удовлетворением.

Playboy: Получается, Napster навредил Metallica?

Джеймс Хэтфилд: Я не хочу читать “Napster навредил Metallica”. Очень тяжело навредить нам. Они нанесли вред тому, как фэны Metallica воспринимают нас.

Ларс Ульрих: Я не согласен. Мы получаем удары с первого дня: из-за наших причесок и использования продюсера Motley Crue-Bon Jovi Боба Рока (Bob Rock), кончая дачей концерта в Lollapalooza (концерт с альтернативными рок группами, а не металлическими, как это принято — прим. перев.) и записи баллад, создания записей с симфоническим оркестром. Это часть существования в качестве подстрекателя и предвестника.

Playboy: Кроме его естественной словоохотливости, почему Ларс стал представителем банды против Napster?

Джеймс Хэтфилд: Моя жена и я занимались рождением второго ребёнка [сын Кастор (Castor), родился в Мае 2000]. А семья - это номер один. Так что Ларсу пришлось «бежать с факелом», и было сделано несколько плохих ходов. Вы знаете, Ларс временами может быть действительно болтливым сопливым ребёнком. Я съёживался во время некоторых интервью: “Ох чувак, не говори этого”.

Ларс Ульрих: Я сказал несколько вещей, которые граничили с глупостью. Когда Limp Bizkit воспользовались Napster и взяли $2 миллиона, чтобы сыграть этот “бесплатный тур” – возможно играть бесплатные шоу без привлечения денег спонсоров, потому что мы это делаем - сказал я и это было полным дерьмом. Я знаю, куча людей ненавидит Фреда Дёрста (Fred Durst), но я думаю он ох…нно талантлив. Я и Фред поцеловались и разошлись. Когда я открываю рот, большую часть времени из него вылетает что-нибудь убедительное, но время от времени я говорю всякую х…ню. И я обеспокоен этим.

Playboy: Что говорили вам фэны?

Джеймс Хэтфилд: Некоторые фэны говорили, “Оставь Napster в покое, чувак” - если бы они были самоубийцами [смеётся]. Но это было после “Metallica рулит, чувак”. Так что вы бы превратили своё “спасибо” в “пошёл на…й”. Я получил избыток аргументов от фэнов, которые хотели “обсудить” это. Эта бедная девочка из Атланты, я заставил её плакать. Она чувствовала, что деньги - это зло. Почему бы тебе ни уехать жить в Канаду или в какую-нибудь социалистическую страну.

Ларс Ульрих: Если вы прекратите быть фэном Metallica из-за того, что мы не даём вам музыку бесплатно, тогда идите нах..й. Я не хочу, чтобы вы были фэном Metallica.

Кирк Хэммет: Я до сих пор в шоке от реакции некоторых людей. Я думал, это было так очевидно: люди берут нашу музыку, когда они не должны этого делать, и мы хотим остановить их. Компьютеры заставляют их думать, что они не крадут, потому что всё, что ты делаешь - это просто жмёшь на кнопку. Подтекст таков - красть нехорошо.

Playboy: Вы ребята разозлили много людей. В группе Metallica Usenet, есть развивающаяся тема “Кирк и Ларс - геи”.

Кирк Хэммет: Это просто показывает полное отсутствие творческого вкуса. Это также как называть кого-нибудь “жирдяем”.

Playboy: Возможно, вы были правы качественно. Но для людей тяжело симпатизировать богатым.

Ларс Ульрих: Ага, это точно. Это превращается в “эти жадные рок звёзды”. Но поймите, 80 миллионами записей позже, я не знаю как разъеб..ся с теми деньгами, что у меня есть. Так что можем мы теперь поговорить непосредственно о теме? Тема для меня - это выбор. Я хочу выбирать, что происходит с моей музыкой. Это ясно, что будущее - это продажа музыки онлайн. Но общий смысл в том, что вы не сможете делать этого, если соседский парень отдаёт её бесплатно.

Playboy: Когда вы начали кампанию против Napster, вы знали, что она продлиться так долго?

Ларс Ульрих: Не имел нах..й не одной ясной идеи, нет. Весь этот Ulrich-постер-за-интеллектуальную-собственность это не то, что я представлял.

Playboy: Были ли вы удивлены, когда вас освистали на сцене в прошлом Сентябре на MTV Video Music Awards?

Ларс Ульрих: Я и не подозревал об этом, пока я был там. Когда я ушёл со сцены, и люди сказали “Ух ты, ты воспринял освистывание довольно нормально”. Я спросил “Какое освистывание?”.

Playboy: Это удивительно, потому что вы выглядели действительно некомфортно.

Ларс Ульрих: Я был будто пьяный. Это было худшим шоу вручения премий, на котором я когда-либо был. Я ушёл, отправился к друзьям и выпил немного коктелей.

Playboy: Когда создатель Napster Шон Фэннинг (Shawn Fanning) вышел в футболке Metallica, они подкололи вас на публике, и вы выглядели ошеломлённым.

Ларс Ульрих: Поймите, всё было подстроено. Они попросили меня вручить премию Шону Фэннингу. За день до шоу, адвокаты Napster вышвырнули его. Они подумали, что я сделаю ему что-нибудь грубое или неприятное. MTV спросило: «У вас не будет проблем с тем, что он выйдет в футболке Metallica?». Я сказал: «Пускай выйдет».

Кирк Хэммет: Критицизм - это то с чем мы всегда имели дело, с первого дня. Когда вышел Kill ‘Em All, небыло ничего похожего на это. Когда вышел второй альбом, на нём были медленные песни. Ради бога! Даже наши фэны, нах..й, критикуют нас. У нас есть пуленепробиваемый жилет когда доходит до критицизма. Сказать правду, мы питаемся этим.

Джеймс Хэтфилд: Metallica любит быть ненавидимой.

Кирк Хэммет: Любит быть ненавидимой, абсолютно. Даже до того как мы стали бандой, мы обожали аутсайдеров, так что эта ментальность нам по душе.

Playboy: Теперь вы суперзвёзды - не только на MTV, но также и на VH1 - легко забыть то, какими непопулярными вы были поначалу.

Джеймс Хэтфилд: Когда Ларс и я словились, мы любили музыку, которая была неприемлема, особенно в Лос-Анджелесе (LA). Мы были быстрыми и тяжёлыми. Все песни в LA были короткими и притягательными: Motley Crue, Ratt, Van Halen. И у вас должен был быть вкус. Единственный вкус, который у нас был - был уродлив.

Playboy: Эй, но вы всё равно одевались в LA стиле.

Джеймс Хэтфилд: У нас были свои битвы со спандексом (spandex - колготки), это точно. Вы могли хвастаться своим багажом. “Одевай спандекс, чувак. Он привлечёт к тебе тёлок!”. На первом туре по Америке, мой спандекс – я, б..ть, ненавижу говорить “мой спандекс”. Это довольно злая фраза. Он пропитывался потом, и я сушил его на обогревателе. Большая дыра выплавлялась прямо на промежности. Я говорил, “они же ведь как колготки”. Я просто предпочитал носить джинсы, и это было лучшим, что происходило. Ларс носил спандекс до тура Чёрного Альбома; вообще он может сказать другое.

Ларс Ульрих: Мы были изгоями в Лос-Анджелесе. Первый год или около того, было довольно одиноко.

Джеймс Хэтфилд: Мы сделали несколько шоу, на которых если бы не было наших подруг, не было никакой аудитории кроме бармена. Потом несколько непреклонных фанатов начинали следовать за нами, и они стали членами команды. “Может быть этот парень хочет спереть немного вещей, так что я не должен”

Playboy: Откуда происходит средневековье, тема Склепов-и-Драконов на ранних записях?

Джеймс Хэтфилд: Judas Priest была бандой, от которой мы все тащились. “О, он пишет об этом. Ок. Вот, что вы делаете, чтобы быть металлическими”. Дальше это превращалось в нечто большее: “Давайте напишем о том, что мы делаем”. Whiplash, Hit the Lights и Seek And Destroy, которые были просто о разбивании всякого дерьма вдребезги. Мы работали на дневных работах. После этого, мы устраивали вечеринки, вытаскивали мебель из дома и громили его. Мы разбивали раздевалки просто, потому что вроде бы должны были. Потом получаешь счёт и уходишь, “Ух ты! Я и не знал, что Pete Townshend заплатил за свою лампу”. Возвращаешься из тура и у тебя нет ни копейки. Ты купил мебель парочке промоутеров.

Кирк Хэммет: Мы пили день за другим и тяжело выползали на воздух. Люди начинали витать вокруг нас как мухи, но у нас было много терпения. Наша репутация начала преследовать нас. Я не могу вспомнить тур Kill ‘Em All - мы начинали пить в три или в четыре после полудня.

Джеймс Хэтфилд: Разбивание раздевалок было связано с пьянством. Худшим днём был день фестиваля A Day on the Green. Приятель и я, мы полностью нажрались Джагермайстером. Нам в голову стукнуло, что поднос для деликатесов и фруктов должен пройти через маленькое воздушное отверстие. “Отверстие недостаточно большое. Давай сделаем дыру!” трейлер был превращён в руины. Билл Грэхем, R.I.P., был промоутером. Я был приглашён в его офис. Типа, “Я должен пойти повидаться с директором”. Он сказал, “У тебя такое положение… У меня был подобный разговор с Sid Vicious и Keith Moon”. Я сказал, “Круто! О, погодите, они же мертвы. Нет, не круто. Может, мне следует собирать своё дерьмо”. С этого момента я понял, быть в банде - это больше, чем бесить людей и разбивать дерьмо вдребезги.

Playboy: Джеймс, что ты подумал о Ларсе после первой совместной репетиции?

Джеймс Хэтфилд: У Ларса была довольно паршивая барабанная установка с одной тарелкой. Она продолжала падать, и нам приходилось останавливаться, и он поднимал х..ёвину обратно. Он был не очень хорошим барабанщиком. На сегодняшний день, он не барабанщик года. Мы все это знаем. Когда мы заканчивали репетицию, это было, “Чё за х..ня это была??”. Мы, также, вписывали его в счёт за студию [смеётся]. Было столько разных вещей вокруг него. Его манеры, его взгляды, его акцент, его отношения, его запах. Он пах - он пах как Дания, наверное. У них другое мнение о помывке. Мы используем мыло в Америке.

Ларс Ульрих: Американские дети, есть что-то маниакальное в четырёх душах в день.

Вторая часть здесь!

---

Перевод: Jericho/Fixxxer/Raul

Dimon