Metallica - интервью журналу “Playboy”. Часть #3

Многие помнят о том, что в январе 2001 года группа Metallica дала интервью журналу “Playboy”, которое в итоге дало нехилую трещину в отношениях между музыкантами. Но мало кто это интервью видел. Предлагаем это исправить! Далее вторая часть большого интервью по версии нашего прошлого сайта Encycmet.ru!

Playboy: За последние годы с Metallica произошло немало вещей. Может быть, вы - группа с плохой кармой?

Кирк Хэммет: Вполне возможно. Чёрт возьми, мы прошли через многое. Это должно быть карма. Не знаю, может быть - это энергия, которую выпускают наши песни. Люди поглощают энергию нашей музыки - 90 процентов времени это хорошо, но может быть 10 процентов времени - это плохо. Я слышал истории о скинхэдах слушающих нашу музыку и, б..я, вытатуировывающих названия песен на своих руках со свастиками под ними. Может это личная карма. Может причиной множества травм Джеймса из-за его персональной кармы, и это затрагивает и банду.

Playboy: Как бы вы описали изменения, произошедшие с группой после “…And Justice For All”, начиная с Чёрного Альбома?

Ларс Ульрих: Ранние записи были грубой силой. С тех пор как Джеймс стал более спокойным, появились элементы уязвимости и смущения, вместе с тем, стало меньше элементов типа удар-кулаком-по-груди. Вместо “Всё х..ёво и я поубиваю всё вокруг”, стало что-то вроде, “Всё х..ёво и я действительно страдаю от этого”.

Джеймс Хэтфилд: На Чёрном Альбоме, когда я отправился писать тексты песен, я не знал о чём писать.

Playboy: Из всех вещей, что ты написал, Джеймс, какая вызывала наибольшее сомнение перед записью?

Джеймс Хэтфилд: “Nothing Else Matters”. Это был переломный момент. Это очень сентиментальное произведение.

Playboy: По-моему, “Nothing Else Matters” похожа на песню Styx “Babe”.

Джеймс Хэтфилд: Пошёл ты нах..й! Очень пошёл ты нах..й (улыбается). Я не думал, что банде понравится это, но они поддержали.

Кирк Хэммет: Когда я её впервые услышал, то подумал, что Джеймс написал любовную песню для своей подружки. Это было странно.

Джейсон Ньюстед: Сначала, она звучала для меня не совсем по Металликовски. Мне нравится быстрые и тяжёлые вещи. Я не думаю, что Metallica должна исполнять кантри. Мы сильно приблизились к этому в песне Mama Said (с альбома Load). Я не думаю, что мне это очень нравится.

Кирк Хэммет: Джеймс всегда старается выглядеть очень сильным и уверенным в себе парнем. И для него очень сложно писать сентиментальные, проникновенные песни. Ларс, Джейсон и я - мы все прошли через разводы. И мы брали что-то из такого опыта и вливали это в нашу музыку, чтобы получить из этого в результате что-то позитивное. Думаю, что именно поэтому звучание на альбоме “Metallica” получилось именно таким, каким оно получилось.

Playboy: До этого вы были одной из самых популярных хэви-металл групп. Но с выходом “Metallica” вы стали настоящим мейнстримом.

Джейсон Ньюстед: С тех пор как мы попали на MTV, более симпатичные девушки стали приходить на концерты. Прямо на следующую же ночь.

Кирк Хэммет: Это звучит банально, но девушки любят мелодичные, легкие и приятные песни. И если это то самое, что может заманить их в нашу маленькую ловушечку, то на это стоит обратить внимание.

Playboy: Вы думаете…

Джеймс Хэтфилд: Нет. Я люблю не думать.

Playboy: Продажи только нескольких альбомов насчитывают свыше 10 миллионов копий. Вы считаете Чёрный Альбом ваша лучшая запись?

Джеймс Хэтфилд: Есть несколько песен на нём, которые мне не нравятся. Through The Never была немного идиотской. Don’t Tread on Me, наверное, просто не одна из моих любимых песен в музыкальном смысле. Holier Than Thou была одна из простейших песен, выполненная больше в старом стиле.

Playboy: Когда вышел диск “Load”, вы коротко остриглись, сделали макияж и модно приоделись. Это был весьма резкий переход от вытертых джинсов.

Кирк Хэммет: Да, была у нас такая фаза. Мы, таким образом, отражали текущий момент времени. Кто знает? Может, мы еще впадем в какую-нибудь крайность.

Playboy: Понравился бы Хэтфилд в платье?

Кирк Хэммет: Я думаю, это было бы экстремально (смеётся).

Джеймс Хэтфилд: Я позволил Ларсу и Кирку немного поразвлечься на почве имиджа. Теперь я не люблю смотреть на это. Наши фаны говорят, “Что случилось с Metallica, бунтовщиками, длинноволосыми, грязными байкерами, иди-нах..й бандой?” Теперь это была U2 или Stone Temple Pilots или банда, зависящая от имиджа. Нах..я нам всё это надо? Это было просто глупо. Джейсон и я не участвовали в этом - Кирк и Ларс были полны энтузиазма. Вы или смеётесь над этим или заводитесь. Я - и то и другое.

Playboy: Вы ребята строго смотрелись без хаеров.

Джеймс Хэтфилд: Да ладно! Хаеры рулят. Чувак, я хотел иметь длинные и короткие волосы одновременно.

Кирк Хэммет: У меня никогда не было хаера, ОК?

Джейсон Ньюстед: У меня был хаер только три месяца в 1987 году.

Ларс Ульрих: Наверное, только Джеймс носил хаер.

Playboy: Ну, выглядит, как будто вы носите хаер на внутренней обложке Garage Inc., Ларс. Что если Джеймс отрастит опять себе хаер?

Кирк Хэммет: Если он это сделает, я выкрашу свои волосы в розовый. “Вы можете иметь смешную причёску? Так и я могу!”

Playboy: Джеймс, вы за оружие и за окружающую среду. Вы голосовали за Эла Гора (Al Gore)?

Джеймс Хэтфилд: Нет. Я боюсь, что кто-нибудь заберёт мои ружья.

Playboy: Так вы голосовали за Буша?

Джеймс Хэтфилд: Нет. Нужно поехать в город, чтобы проголосовать. Так что я не поехал.

Playboy: Вы описываете пьянство и выступления как терапевтические. Вы когда-нибудь состояли на настоящем лечении?

Джеймс Хэтфилд: [Кивает] во время альбома Load, я почувствовал, что хочу перестать пить. “Может, я что-то упускаю. Все остальные выглядят такими счастливыми всё время. Я хочу стать счастливым”. Я планировал свою жизнь с похмелья: “The Misfits выступают в городе в пятницу вечером, так что суббота - день похмелья”. Я потерял огромное количество дней в своей жизни. Отправившись на лечение на год, я узнал многое о себе. Есть много вещей, которые пугают тебя, когда ты взрослеешь, и ты не знаешь почему. Песня Bleeding Me как раз об этом: я пытался выстрадать из себя всё плохое, исторгнуть из себя зло. Пока я проходил лечение, я обнаружил уродливые вещи в себе. Тёмное пятно.

Playboy: Так бросил ли пить самый большой алкаш в Алкоголике?

Джеймс Хэтфилд: Я не пил больше года, но тучи не рассеялись. Это была просто жизнь, но менее весёлая. Зло не выветрилось. Я не смеялся, не проводил весело время. Я понял, пьянство - часть меня. Теперь я знаю меру. Ты не можешь быть с похмелья, когда у тебя есть дети. “Папа, съе..ись с дивана!” Ну, они такого не говорят, пока.

Playboy: Вы когда-нибудь были в АА (Анонимные Алкоголики)?

Джеймс Хэтфилд: Не буду говорить, что я алкоголик, но вы знаете, алкоголики говорят, что они не алкоголики.

Playboy: Кстати, вы провели много времени со своим отцом. Что из этого вышло?

Джеймс Хэтфилд: Началось это очень плохо. Я был взбешён, из-за того, что он так поступил с моей семьёй. Никогда больше не было отношений типа отец-сын.

Кирк Хэммет: Джеймс обычно был яростным, бесконтрольным пьяницей, всегда хотел подраться, всегда попадал в передряги. Сейчас он намного спокойнее. Я считаю, в основном это произошло после смерти его отца (в 1996 году, во время тура Load). После этого, он стал намного более восприимчивым, задумчивым и сочувственным.

Playboy: Джеймс - образец просвещённой деревенщины?

Кирк Хэммет: Я согласен с этим на 100%. Он живет за городом, пьет много пива, имеет кучу ружей и таскается с ними на охоту. В общем, ведет легкий и беззаботный образ жизни.

Джеймс Хэтфилд: Овощи я тоже ем. Но их слишком легко убивать. Ведь у морковки нет ни единого шанса от тебя убежать. Я считаю, что животные созданы специально для того, чтобы мы на них охотились и их жрали.

Playboy: Вас не раздражает ярко выраженная гомофобия в хэви-металле?

Ларс Ульрих: Очень сильно. Почему, ты думаешь, однажды во время фотосессии мы с Кирком стали целоваться взасос? Металлический мир нуждается в том, чтобы трахаться так, как только можно, и как можно чаще. Когда образуется банда, все будут сидеть вокруг и доказывать свою гетеросексуальность путём битья геев и так далее. Типа, “Ах, е..ный гомосек” Разве это возвышает вас до статуса высшего гетеро-мужчины? Я никогда этого не понимал.

Playboy: Мы слышали, что Джеймс шутливо использует слово “гомик” (fag). Значит ли это, что он гомофоб?

Кирк Хэммет: Хм, возможно. У Джеймса не много опыта с геями, а это большая причина быть гомофобичным. Ему нужно быть свободным от предрассудков в этой области.

Playboy: В прошлом году в хит-парады пробилось много металлических команд. По большей части весьма хреновых, не правда ли?

Кирк Хэммет: Да, там хватает много чуши. Многие команды просто нагло сдирают у других. Например, главный рифф песни “Last Resort” группы Papa Roach содран из композиции Iron Maiden “Hallowed By The Name”.

Джеймс Хэтфилд: Limp Bizkit кажутся мне немного мультяшными. Терпеть не могу, когда парни так вопят. Это же не пение, как, например, у Rage Against The Machine - это просто взбешённый парень, высказывает тебе своё мнение.

Кирк Хэммет: Для меня, Limp Bizkit звучит как второсортный Korn. У Korn намного лучший вокалист, который хоть как-то разумен. Многие из этих банд имеют набор правильных ингредиентов, правильную формулу, и вуоля, у них металлическая банда. Банды как Godsmack - это нечто среднее между Metallica и Alice in Chains, с примесью Korn.

Джеймс Хэтфилд: Queens of the Stone Age уникальна. Банда Rocket From the Crypy доставляет мне удовольствие.

Playboy: Трое из вас женаты, двое имеют детей. Что для вас изменилось?

Джейсон Ньюстед: Пять лет назад группа для нас была самым главным. Сейчас первое место в наших жизнях занимают семьи. Я это понимаю. Я единственный, кто не женат, так что музыка играет самую большую роль в моей жизни. В смысле, Black Sabbath для меня группа номер один на все времена, но Metallica сделала больше для металла. Metallica самая значительная хэви-металл банда, которая когда-либо существовала. Я хочу, что бы это так и оставалось. Но Metallica только одна часть моей музыкальной жизни, ОК? Эти парни будут счастливы отдохнуть шесть месяцев от музыки. У них есть другие вещи на уме. Если я попытаюсь прожить шесть дней, ни с кем не поиграв, меня начнёт одолевать беспокойство.

Playboy: Звучит так, как будто эти отпуска расстраивают вас.

Джейсон Ньюстед: Да. Джеймс и Ларс образовали группу. Вместе прошли через огонь и воду. И у них свои железобетонные представления о том, какой она должна быть и каким путем двигаться. А это не всегда совпадает с моим видением музыки. Я думаю, наше понимание заключается в том, что мы не хотим быть похожими на другие банды, в которых люди уходят и делают сторонние проекты. Я записал невероятно красивую музыку с другими музыкантами. Она просто даст людям точку отсчёта в музыкальном плане. Но я не могу выпустить её.

Playboy: Ларс и Джеймс вам не дадут этого сделать?

Джейсон Ньюстед: Да не Ларс…

Джеймс Хэтфилд: Мы не согласны с проектами на стороне. Фаны всегда воспринимали нас как что-то незыблемое. Мы всегда вместе, всегда сильны, и мы - группа! Единственный способ выйти из нашей команды - умереть! Когда говорят “Металлика”, то все понимают, кто это: Ларс, Джеймс, Кирк и - “что это за парень?” - Джейсон. (Смеется.) Когда кто-то делает проект на стороне, это отбирает силы у Металлики. Вот по этому последнее время есть некоторое уродство в наших отношениях. И это не должно обсуждаться в прессе.

Джейсон Ньюстед: Джеймс Хэтфилд (James Hetfield) – сердце, душа и гордость Metallica, покровитель имени. Я не могу не уважать его.

Playboy: Но он мог бы проявить уважение к Вам, позволив Вам выпустить альбом?

Джейсон Ньюстед: Мы действительно подбираемся близко к вещам, о которых нам не следовало бы говорить. Я хотел бы, чтоб он увидел, что эта музыка поистине часть меня, как и его ребенок – часть него.

Playboy: Что сказал Джеймс, когда Вы рассказали ему, что хотите выпустить альбом?

Джейсон Ньюстед: Я не хочу об этом говорить. Нам нужно сменить тему.

Джеймс Хэтфилд: К чему это приведет? Он что, начинает гастроли с ним? Продает майки? Это его группа? Это мне не нравится. Чем-то похоже на измену жене. На которой женат.

Первая часть здесь!

Вторая часть здесь!

Продолжение следует!

---

Перевод: Jericho/Fixxxer/Raul

Dimon