Фронтмен Carcass о карантине, смерти Ларса-Йёрана Петрова (Entombed) и новом альбоме Carcass

[Материал из журнала "Decibel" за июнь 2021 года *]

Рубрика «вопрос-ответ»

Мы звоним Джеффу Уокеру домой в Ливерпуль, и чувствуется, насколько сильно он желает общения. «Только закончил смотреть сериал “Чертова служба в госпитале МЭШ” (1972-1983), – говорит он. – Думал, будет свободный час поговорить, но там столько всего классного. Полагаю, придется его записать». Разумеется, именно поэтому с фронтменом Carcass никогда не бывает скучно. А еще подкупает его непоколебимый реализм в преддверии гастрольных планов – к примеру, предстоящее европейское турне с Behemoth, Arch Enemy и Unto Others, которое должно начаться в конце сентября. «Сомневаюсь, что это случится, – говорит он. – Знаю, что почти всегда настроен пессимистично, но это не просто так. Считаю себя реалистом. И достаточно посмотреть на факты. Европа погрязла в вакцинациях». Радует лишь, что осенью должен выйти долгожданный новый альбом Carcass, «Torn Arteries». Во всяком случае, на сегодня планы такие. Ладно, можно с уверенностью сказать, что 200-й выпуск журнала Decibel наконец-то вышел. «Благодаря Decibel наши продажи и значимость на американском музыкальном рынке взлетели до небес, – говорит Уокер. – Альберт превратил нас в гораздо более значимую и мощную металлическую группу, чем мы были. В 90-х всем на нас было плевать, и приятно, что ему до нас есть дело. Но я до сих пор не могу ему простить, что мы не самая любимая его группа!»

Чем занимаешься в карантин?

В моем возрасте день уже не кажется таким долгим – вечно часов не хватает. В этом месяце мне исполняется 52 (интервью взято в марте 2021 – прим. пер.), так что я профессионально умею пинать балду. Стал больше гулять. Велик достал, катаюсь немного, изучаю окрестности, где живу. Но ничего творческого – давай скажем так. К тому же я чувствую, что одной ногой уже на пенсии, но карантин – это приятный перерыв. Если бы этого не произошло, мы бы просто продолжили гастролировать, а потом бы вышел альбом. Поэтому приятно сделать полноценный перерыв. Мне за последние несколько лет не раз делали вакцинации, но по-прежнему приходилось заниматься группой. Теперь же у нас настоящий перерыв.

Как так?

Появился шанс перезарядить батарейки и освежить чувство энтузиазма. Иначе мы бы просто выходили на сцену и отбывали номер, занимаясь все тем же дерьмом, что и раньше. Когда вышел последний альбом, мы много гастролировали и побывали там, где никогда не были. Даже когда Carcass реформировались, мы выступали на разогреве у ребят вроде Iron Maiden и делали то, чего никогда не делали. Но энтузиазм и возможности не вечны, поэтому амбиции прошли, и все превратилось в обычную работу. Поэтому мне бы хотелось, чтобы периодически меня мотивировали такие события. Круто делать то, чего никогда не пробовал. В противном случае, задаюсь вопросом, на кой черт я этим занимаюсь.

И часто такое происходит?

Ну, я не считаю, что каким-либо образом связан с индустрией. Рад, что на этом удается зарабатывать, но терпеть не могу, когда это называют «музыкальной индустрией». Некоторые группы гастролируют вечно и даже не задумываются, зачем они это делают. Это почти их естественное состояние. Но я знаю некоторых музыкантов, которые сейчас на стену лезут, потому что совершенно не привыкли сидеть дома. А если они еще и женаты, да с детьми… [смеётся]. Мне повезло, потому что я ни к чему не привязан.

Новый альбом Carcass уже давно готов, поэтому тебя, наверное, расстраивает, что из-за нынешней ситуации вы вынуждены ждать.

Ой, я об этом даже не думаю [смеётся]. Надо будет выпустить еще один альбом, чтобы зарядиться позитивом. Но да, безусловно, альбом готов и ждет своего часа, и очень скоро мы с серьезными лицами будем его продвигать.

Был ли разговор о том, чтобы выпустить альбом в прошлом году, пусть даже вы не могли гастролировать?

Нет, такого разговора не было, потому что решает в любом случае лейбл. Когда в марте прошлого года случилось все это дерьмо, я решил – у меня ведь уже была тяжелая пневмония – что это продлится пару месяцев и не в таких масштабах. Не думал, что спустя год мы будем сидеть здесь и обсуждать это. Поэтому нет, разговора не было, но мы хотим поехать в тур в поддержку альбома. В противном случае альбом теряет свою силу. Думаю, таких за прошедший год было немало. Но на данный момент могу сказать, что в сентябре мы планируем отправиться в тур.

Я понимаю, что название альбома, «Torn Arteries» (разорванные артерии), было старым проектом Кена [Оуэна, первого барабанщика Carcass].

Да, ты прав. Он бил по кастрюлям и сковородкам [смеётся]. Как и у любого 14-15-летнего подростка без группы у него был проект одного человека. Но буду честен: никогда не слышал его материал. Могу лишь представить, что это бесконечный шум [смеётся].

Вы, конечно, сделали всё, чтобы в течение многих лет Кен принимал участие в Carcass, и это не может не вызывать восхищения. Но не могу избавиться от ощущения, что мало кто на вашем месте поступил бы так же.

Но это ведь еще и лень. Название альбома – это ведь еще и компромисс, потому что у меня были свои идеи. Но у нас же в группе вроде как демократия [смеётся]. Однако я думаю, Билл принял название «Разорванные артерии», потому что его придумал Кен. Это одна из причин. Еще есть отсылки к творчеству Лавкрафта. Мы как бы в некоторой степени ограничены этой вселенной, все должно быть в определенных рамках – если говорить о гитарном строе, текстах песен. Можешь назвать нас ленивыми, но мы никогда не выходим за эти рамки, однако, мне кажется, именно в этом и заключается крутость Carcass. С этого названия практически и началась наша группа, и у нас всегда присутствуют отсылки к раннему творчеству.

Я сейчас говорю не только о названии альбома. Когда Carcass реформировались, из-за инсульта Кен не мог играть на барабанах, но вы взяли его с собой в тур и постоянно говорили о нем в интервью.

Он был важной частью группы, и я бы даже сказал, оказал чуть ли не основное влияние на звучание Carcass – даже больше, чем Билл, несмотря на то, что Билл – гитарист. Что же касается того, что мы брали его с собой и платили ему деньги, а как иначе? Он ведь не виноват, что больше не может играть. Наверное, я пытался представить себя на его месте. А как бы было мне? Было бы мне обидно? Хотел бы я чувствовать себя частью группы? В конце концов, Carcass – такая же группа Кена, как моя или Билла. Считаю, что мы поступили правильно и честно по отношению к нему.

Как Кен сегодня себя чувствует?

Думаю, нормально, но я его давно не видел. Вчера вечером он мне отправил трогательное сообщение. Написал, что скончался Ларс-Йёран Петров, но Кен не знал, что я уже в курсе. Я сам собирался ему об этом рассказать, но не хотел задеть чувств, потому что Кен уже сам однажды чуть не оказался на том свете. Я не знал, как он воспримет эту новость. Мы с Entombed знакомы с 18-19 лет. Они нам близки. Мы не были лучшими друзьями, но я очень часто виделся с Петровым.

Как ты справляешься с потерей? Мы должны были поговорить вчера вечером, но, после новостей о смерти Петрова, перенесли интервью на сегодня.

Дерьмово. Да, он говорил, что у него неизлечимый рак, и оставалось ему недолго. Я только поздравил его с днем рождения в прошлом месяце, а теперь его нет. Я и не думал, что он настолько молодой (Петров умер в возрасте 49 лет – прим. пер). Было бы ему 70 или больше, я бы еще понял. Проблема в том, когда ты стареешь, по-прежнему считаешь себя е*аным подростком. Или, может быть, это зависит от того, насколько ты взрослый и зрелый. Я лично ощущаю себя подростком в теле старика. Сегодня мне 52, а в 18 лет 52-летние казались мне стариками.
Помню, мне было 12, а одному из моих корешей исполнилось 18 – и я думал: «Боже, да он уже старик» [смеётся]. Но время и расстояние не изменились. Вот почему я тебе вчера сказал, что меня это задело. Друг мне вчера написал, что Петрова больше нет. Лишь позже, читая в интернете комментарии коллег и музыкантов, я стал погружаться в воспоминания. Потому что редко этим занимаюсь. Предпочитаю не оглядываться в прошлое.

Помнишь, как вы познакомились с Петровым?

Нет, но помню, что было это в Швеции, потому что наш первый концерт в Швеции прошел в Стокгольме, и там играли Entombed. Dismember и Carnage, возможно, тоже там были. Но хорошо помню, когда парни из Entombed приехали в Великобританию и мы гастролировали – было лето 1990-го. Классное было время, все живы-здоровы. В том же году мы впервые прилетели в Штаты и катались с Death. В какой-то степени вместе Петровым умерла и часть меня. Я знаю его 31-32 года. Очень грустно, но начинаешь задумываться, а не себя ли ты жалеешь. А это ужасно.

Ты прав. Мне кажется, когда оплакиваешь умершего – умирает какая-то часть и твоей жизни.

Когда мы сочиняли новый альбом, я общался с Петровым. Мы собирались увидеться и выпить, но увы! В то время ты думаешь: «А, ладно, увидимся следующим летом». Но теперь я себя виню. Дерьмовое ощущение. То же самое было с Чаком Шульдинером. На последнем концерте Death, на который я пошел, был Джин Хоглан, и он сказал: «Чак в автобусе – не хочешь с ним поздороваться?» И я подумал: «Чего я буду его доставать перед концертом?» Просто не думаешь, что кто-то умрет. Думаешь, всегда будет шанс их увидеть. Я не говорю, что все сейчас должны пойти и обнять друг друга, потому что это может быть последний раз, но, когда это происходит, отчасти чувствуешь себя виноватым. Но опять же – разве это не нарциссизм? Эти люди уже мертвы. И твои размышления им уже не помогут.

Давай закончим на радостной ноте: ты пережил год пандемии и незадолго до выхода этого выпуска журнала сделаешь прививку от COVID019. Что думаешь по этому поводу?

Может быть, я потом пожалею о своих словах, но, мне кажется, чтобы сейчас заразиться, надо быть совсем беспечным. Достаточно лишь мыть руки и избегать контакта с другими. Разумеется, многие себе такого позволить не могут ввиду работы, поэтому их нельзя назвать беспечными, но мне, к примеру, надо очень постараться, чтобы заразиться. Надо, чтобы кто-нибудь подышал тебе прямо в лицо или перестать соблюдать элементарные правила гигиены. Но мне не нужна мировая пандемия, чтобы сторониться людей. Я всю жизнь стараюсь общаться на расстоянии, поэтому для меня нынешняя ситуация – манна небесная.

Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

]

* - иностранная пресса печатается на месяц вперед

---

Dimon