«Ангел Тьмы» всегда оставляет шрамы. Интервью с вокалистом Dark Angel Роном Райнхартом

Рон Райнхарт (Ron Rinehart) – вокалист легендарных королей трэша из Лос-Анджелеса Dark Angel. Он записал с группой последние два альбома, ‘Leave Scars’ (1989) и ‘Time Does Not Heal’ (1991), а также концертный релиз ‘Live Scars’ (1990). Мы поговорили с Райнхартом о том, как он стал музыкантом, а также пришёл в Dark Angel. Вокалист поделился воспоминаниями о записи альбомов ‘Leave Scars’ и песне ‘Death Of Innocence’, а также рассказал, как следит за голосовыми связками.

Также мы поговорили с Роном о его здоровом питании. Музыкант вспомнил выступление группы в Empire Club в Филадельфии в компании Death, вспомнил безумные приключения в Европе, когда басист Nuclear Assault Дэн Лилкер заменял басиста Dark Angel в европейском туре 1989 года. Ещё вокалист рассказал о раритетных фотографиях Dark Angel, которые хранит со времён ‘Leave Scars’. И об организации по обеспечении малоимущих, которую Райнхарт поддерживает вместе с супругой Джуди.

Для начала, Рон, расскажи, как ты увлёкся музыкой и стал музыкантом.

Сейчас я в Dark Angel только пою. Петь я начал потому что перепробовал все инструменты. Я показывал кому-нибудь, как играть риффы, а потом эти ребята становились потрясающими гитаристами. А я так и остановился на трёх-четырёх песнях и нескольких аккордах.

Однажды одноклассник принёс в школу концертный альбом Iron Maiden на лейбле Middle Earth Records в Лейквуде. Я фанател от Black Sabbath, Led Zeppelin, и когда я услышал это, я подумал: «Чёрт возьми! Ничего подобного ещё в своей жизни я не слышал». Это была песня ‘Wrathchild’ с альбома ‘Killers’ (1981). Я спросил приятеля: «Кто это такие?», и он ответил: «Это Maiden откуда-то из Англии».

Остальные уроки мы прогуляли, и я слушал этот концертный бутлег на виниле. С тех самых пар я старался научиться петь абсолютно в любом стиле. Когда я пришёл в Dark Angel, я пел в стиле вибрато c мощными оперными нотами.

Как ты оказался в Dark Angel?

На первой репетиции я не проходил прослушивание. Мы с Джимми [Дёркином, гитара] несколько раз разговаривали по телефону. Впервые Dark Angel я услышал на альбоме ‘We Have Arrived’ (1984). Я подумал, это круто, но не совсем моя музыка. Потом друг дал послушать ‘Darkness Descends’ (1986), и я подумал: «О, да! Мне нравится, и я хочу иметь к этому отношение». Джин [Хоглан, барабаны] мне позвонил, и я спросил: «Какие песни мне выучить?», и он ответил: «Просто приезжай, мы хотим с тобой познакомиться. Потусим и сыграем несколько песен с альбома, который у нас почти готов». Уже два года у них не было вокалиста и они сочиняли пластинку ‘Leave Scars’. «Мы хотим с тобой познакомиться и посмотрим, как пойдёт». Они искали не просто музыканта, а брата, с которым им было бы комфортно. Я пришёл и мы тусили часов шесть-семь. Разговаривали обо всём: о музыке, огнестрельном оружии, татухах, тачках, мотоциклах, протусили до утра. Прежде чем я ушёл, они дали мне коробку с кассетами и компактами всех групп, которые им нравились.

Джим Дёркин: Мы попросили Рона выучить три песни для первого прослушивания: ‘We Have Arrived’, ‘Merciless Death’ и ‘Darkness Descends’.

Джин Хоглан: Первой мы с ним сыграли Led Zeppelin ‘Immigrant Song’. Она ему понравилась. Абсолютно спонтанная песня для разминки.

Рон: Они сказали: «Выучи эти песни и приходи завтра». Я пришёл на следующий день, и они сказали: «Мы считаем, что ты теперь в этой группе. Эта группа для тебя. Дерзай!». И я такой: «Да, чёрт возьми! Я за! Давайте играть, давайте записываться и в тур поедем». Мы даже сегодня как братья. Джин очень хорошо сказал. Недавно слушал с ним интервью, и он сказал: «Мы все делали первые шаги в музыкальной индустрии, и такое не забывается. Мы помним, как всё начиналось, и мы были единым целым».

Какой период ты вспоминаешь с особой теплотой – ‘Leave Scars’ или ‘Time Does Not Heal’?

Записывая ‘Leave Scars’, всё для меня было новым и в первый раз. Я пришёл из клубной группы, и мы еле-еле сводили концы с концами, пытаясь наскрести на сраненькое демо. В нашей музыке были элементы всего, что тогда было. Потом я увлёкся Dark Angel, и мы записали демо ‘Leave Scars’, чтоб показать лейблу, что у группы новый вокалист:. Мы провели в студии два дня, но она была лучше, чем всё, что я видел до этого. Круто было почувствовать атмосферу товарищества и братства в Dark Angel. Мы вместе придумывали сетлисты для тура. Я только пришёл, а они мне говорили: «Рон, придумай песни, которые будем играть, чтобы тебе удобно их было исполнять». И я выбирал где-то быстрые, где-то медленные, немного грува. И они мне говорили: «Всё, что подходит для твоего вокала, чувак, то и выбирай». И мы по-прежнему такого подхода придерживаемся. Никто не тянет одеяло не себя.

Что касается работы в студии над альбомом ‘Leave Scars’, я до сих пор эту историю рассказываю. В общем, первой я выбрал записывать песню ‘Death Of Innocence’. Это была первая песня, которую я записал в составе Dark Angel. Ребята провели со мной мотивирующую беседу. Джимми сказал репетировать песни, чтобы сразу же встать за микрофон и выдать! Хоглан подошёл и сказал: «Давай, Рон, сделай это и будет круто». Вот так и учишься, как записываться. Мы были совсем детьми. Даже пусть я и любил альбом ‘Time Does Not Heal’, и мы работали с Терри Дейтом, потрясающим продюсером, первый раз он и есть первый раз. Его ничто не сможет превзойти.

Расскажи, как записывали песню ‘Leave Scars’.

[вздыхает] О, эта песня – настоящий зверь! В ней много вибрато. Песня очень долгая. Но я не из тех, кто откладывает на завтра. Если я начал сегодня – сегодня и закончу. Даже если придётся остаться до утра. Плевать мне, сколько времени это займёт. Я всегда говорю, что студийная запись не врёт. И она всегда честна с тобой. Если думаешь, что песня потрясающая, послушай её в студийном варианте без остальных инструментов. И возможно ты скажешь: «О, звучит слабовато, когда я её репетирую, она звучит глубже», и можно сразу же сделать аранжировки.

Первую строчку песни : «Я – ангел тьмы», хочется спеть хорошим низким баритоном. В студии нужно всё это поправить. И я ещё раз говорю, запись не врёт, и ты настолько привык исполнять эту песню живьём, вокруг громкая музыка, звук из мониторов, да и микрофон может быть слегка искажён. Но в студии всё кристально чисто и слышно любой косяк. Ты не хочешь, чтобы на сцене было то же самое, поэтому чистишь свои косяки в студии.

Когда ждать новый альбом Dark Angel?

[смеётся] Знаешь, нам бы только время найти да собраться, и будет всё просто. Но Джин постоянно в разъездах, Гонз [Майк Гонзалес, бас] живёт в Нью-Мехико, а я здесь, в Вашингтоне. Идей и риффов у нас полно. Но я бы скорее подождал и выдал шикарный качественный материал, чем спешил и выдал бы какое-нибудь дерьмо.

Все уже настолько заждались новой пластинки, что это будет настоящее событие. Но я постоянно пою, даже если мы ничего не делаем. Мне важно, чтобы голосовые связки всегда были в форме. Если ребята скажут, что завтра мы записываемся, я хочу быть готовым на все 100 процентов. На альбоме будет совершенно новый материал.

Пытался ли ты за свою карьеру как-то изменить диету или выработать режим упражнений для поддержания лучшей вокальной формы?

Когда я был моложе [смеётся] и впервые пришёл в группу, записав ‘Leave Scars’ и ‘Time Does Not Heal’, моя диета состояла из текилы и красного мяса. Я-то думал, что вечно буду молодым, а если не буду – возможно, к 30 уже буду лежать в могиле. Стараюсь избегать сахар, для голосовых связок вредно. Стараюсь пить много воды и сократить кислотность в организме. Всё-таки ты же орёшь, кричишь, хоть и поёшь технично, но рот открыт и диафрагма сдавлена, и всё равно не хочется, чтобы ингибиторы протонного насоса в организме вырабатывали больше кислоты, чем нужно. Когда я пою дома и репетирую, я всегда толкаю штангу и делаю упражнения на пресс.

Я слышал о компании «Здоровый образ жизни», которая изготавливает белковые добавки на основе марихуаны – используется как спирулина или хлорелла?

Когда они впервые обратились ко мне и спросили, стал бы я использовать их продукцию, я наотрез отказался. Я не питался белковым порошком или белковый коктейль не пил. Я перестал пить кофе по утрам. Поэтому мне вряд ли подходило такое сотрудничество. Я сплю 5-6 часов, поскольку всегда полно дел. Я чувствую себя уставшим и вечно нет сил, поскольку я делаю «двоечку» за один день – я тренируюсь, когда пою, а потом тренируюсь в обеденный перерыв.

И первое, что я заметил – это энергия. Не чувствуешь себя уставшим и измождённым. Когда занимаешься, дольше чувствуешь себя бодрым. Мне 53 года, есть есть сломанные кости, в аварии я тоже попадал, травмы были, всякой глупостью занимался, будь то экстремальная езда на велосипеде, горные походы, хоккей… весёлая жизнь у меня. Я сказал ребятам из компании, что уделю им честных шесть недель и не буду делать ничего другого. И по прошествии шести недель мне понравилось. Я отправил им несколько фотографий. Я хочу больше. Я тренируюсь с промо-фоток ‘Leave Scars’, но за последние восемь недель я стал участником этой компании.. Выносливость и волевые качества – когда делаешь то, что тебе нравится.

Что интересного у тебя осталось с тех времён Dark Angel?

Раньше мы ездили к Эду Колверу, очень известному фотографу в Лос-Анджелесе. Он фоткал нас для промо. Он сделал кучу классных фоток. Мы собирались с ним делать фото-сессию для альбома ‘Leave Scars’. Есть известное на весь мир фото группы периода ‘Leave Scars’. Он сделал эту фотку у себя дома. Он сказал: «Не уверен, достаточно ли здесь темно и получится ли». Он сделал около восьми снимков на камеру. Потом проявил, и снимки забрал я. Эд Колвер многие команды фоткает.

Расскажи о диких приключениях во время гастролей по Европе.

Гонза однажды арестовали в Германии, жёстко было. Мы были в Нюрнберге в туре с Nuclear Assault и Candlemass. Однажды конкретно забухали с американскими моряками. Нашли с кем мериться силами. Давай скажем, что мы перебрали. Начали уничтожать государственное имущество. Видимо, я отрубился. Куда мне было пить столько, сколько морякам? И все спрашивают: «А никто не видел Гонза?». Я говорю: «Может, блевать пошёл?». И они: «Да если бы он пошёл блевать, было бы прекрасно». Но я говорю: «Нет, я об этом не слышал, а что такое?», и ребята мне: «Да в обезьянник его забрали». Я им: «Быть такого не может! Надолго?», и они мне отвечают: «Его там держат».

На следующий день я захожу в нашу гримёрку, и Дэн Лилкер учит наши песни вместе с Джином и Эриком. Я спрашиваю: «Учим Дэна песни играть?», а они мне: «Гонза не выпускают». Мы уже и в американское консульство обратились, чтобы вытащить басиста из тюрьмы. Я спрашиваю: «Нормально нае*енились?», и они мне: «Помнишь, что вчера было?», я отвечаю: «Не очень», а они мне: «Ну вот!». Хорошо, что за два дня до нашего отъезда Гонза всё же отпустили. Вместо него около двух недель играл Дэн Лилкер.

Помнишь самый бесбашенный концерт Dark Angel с твоим участием?

Я выберу Empire Club в Филадельфии. Мы были в туре с Death. Они играли с Риком [Роззом] и Чаком [Шульдинером] ушли со сцены и говорят: «Удачи вам, ребята!». Я думал, толпа реально сумасшедшая. Должно быть весело. Чак говорит: «Бля, да они просто психи! Мне было страшно». И я подумал, что будет просто угар! Сцена разваливалась. Она была высотой около 190 см и разваливалась, потому что охрана пыталась закрыть двери. Фэны лезли прямо через стекло. Был полный аншлаг.

Мусора сказали, что на сцену мы не выйдем. А мы смеялись и говорили: «Нет, парни, мы сейчас выходим». Они сказали: «Выйдете и мы вас арестуем». «Ну и ладно, арестуете так арестуете. Если мы не выйдем на сцену, нам лучше продать оборудование и заняться чем-то другим. Мы на очко не присели». Мы пожали им руки и сказали, что сейчас отыграем Пусть забирают нас куда хотят, но мы выйдем и отыграем! Мы вышли и парни начинают рубить сет. В клубе действительно творилось безумие. На сцене была куча народу. Было ощущение, будто ты в аэропорте – люди прибывали и отбывали со всех сторон. Я выполнял роль диспетчера: «Вы сюда, а вы сюда». Хотел немного порядок навести. Некоторые носились вокруг наших гитаристов. Сцена просто разваливалась на части. На сцене стали образовываться провалы, поэтому нужно было прыгать внимательно, чтобы не провалиться.

Когда сет закончился, менты крикнули: «Вон этот парень!», и я обернулся, но понял, что они имеют в виду меня. Они начали тащить меня. Нашим менеджером был Скотт Гивенс, и он сказал: «Я тебя не отпущу». Менты меня тянули, и я им сказал: «Будете меня тащить, мы в Филадельфии, толпа устроит настоящий бунт. Если отпустите – они разойдутся. Мы потусим и выпьем пивка. Парни, здесь весь клуб забит, если вы меня будете тащить, добром для вас это не кончится. Посмотрите сколько их – вам с ними не справиться…». Начали все бросаться бутылками. И я сказал: «Видите, уже начинается». И мусор меня спросил: «А они успокоятся, если мы тебя отпустим?», и я ответил: «Ну, немного поутихнут. Может быть, через несколько минут. Они же в угаре». В итоге меня отпустили, и как только меня отпустили, я поднял руки, и толпа стала радостно кричать.

Помогаешь организациям для малоимущих?

Прихожане в местной церкви спрашивают: «Как так получается, что ты никогда никому о нас не рассказываешь?». Я просто считаю, если кто-то хочет поговорить со мной о Боге, музыка тут ни при чем. Я не пользуюсь статусом Dark Angel. Не считаю, что это справедливо по отношению к тем, кто платит деньги, чтобы увидеть меня, и разговаривать с ними о своих убеждениях. А бездомным, ветеранам и молодёжи я стараюсь помогать…
Как только появляется возможность хотя бы приехать и поддержать – я делаю. Есть организация «Морозные ночи», они открывают церкви зимой и люди могут прийти переночевать. А когда тепло, можно получить еду и с кем-нибудь поговорить. Готовят им горячий обед. Им есть где остаться. Люди хотят чувствовать себя людьми в этом мире. Мы с женой стараемся работать с людьми, когда можем, и просто поддержать и подарить надежду на завтрашний день.

Перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

---

Dimon