Захватывающая статья про Megadeth из журнала “RockcoR” 1995 года

Когда на прилавках магазинов появилась пластинка группы Megadeth “Youthanasia”, фэны расхватали ее “на ура”, и это не случайно. Одно ее название многого стоит, не говоря уж о концепции и мастерстве исполнения!

Начнем с названия. Дэйв Мастэйн никогда особо за словом в карман не лазил, и формулы у него получались боевые. Судите сами: “Убийство - это моя работа, и эта работа идет хорошо”, “Мир хорошо продается… но кто его купит?”, ”’Пока все хорошо… ну и что из того?”, “Ржавей себе спокойно”, “Последние секунды перед вымиранием”. Названия крутые, конечно, но по крайней мере переводимые. А вот слова “Youthanasia” вы не найдете ни в одном словаре. Дело в том, что корень этого слова - латинский, и с легкой руки неутомимого Мастейна, переменившего одну букву “Е” на две - “Y” и “O”, этот термин приобрел новую, едва ли не более зловещую окраску, чем само произ­водное. Объясним поподробнее. За основу лингвистических изысканий Мастейна взято слово “Euthanasia”, тоже весьма неохотно публикуемое в словарях и даже запрещенное к употреблению в некоторых странах. Из-за излишней гуман­ности, скорее всего. Дело в том, что в последнее время в разных странах усилилось движение врачей, считающих, что в некоторых случаях нужно не спасать потенциальных само­убийц, а напротив, помогать им уходить из жизни. Случаи эти связаны с неизлечимыми больными, с людьми, испыты­вающими жестокие страдания. Ведь если, согласно различ­ным международным конвенциям, человек имеет право на жизнь, то почему он не должен иметь такого же юридически обеспеченного права на смерть?

Сам термин “эвтаназия”, или “легкая смерть” изобретен врачом из США Джеком Кеворкяном, которого прозвали “Доктор Суицид” “Доктор Смерть” за то, что в 1990 году он помог покончить с собой пятидесятичетырехлетней женщине, страдавшей болезнью Альцгеймера. Врачи, присягав­шие клятвой Гиппократа (”Я не дам лекарство, несущее смерть, даже если меня будут просить…”), резко отрица­тельно отнеслись к поступку Кеворкяна. Однако, многие пациенты придерживаются иного мнения. Они хотят не только того, чтобы их хорошо лечили, но и того, чтобы в случае безнадежности их положения врачи помогали им достойно и безболезненно умереть. А теперь - о далеко идущей задумке Мастейна.

- Раньше над нашими пластинками витал своеобраз­ный “правительственный фантом”. Но президенты жили и умирали, правительства сменялись, и все оставалось так же хреново, как и прежде. И тогда я понял, что мне больше не интересно писать об этом песни. Конечно, я не хочу войны. Не желаю, чтобы мои фэны воевали в Бос­нии. И вообще, мы не имеем права идти туда. У нас до­статочно проблем здесь, дома. Вот об этом я пытался поведать на нашей последней пластинке. Название я позаимствовал у доктора Кеворкяна, заменив буквы. Полу­чилась чудесная игра слов, намекающая одновременно на убийство младенцев и безжалостную эксплуатацию моло­дежи. Я стремился привлечь внимание к тому факту, что “легкая смерть” обеспечена всему молодому поколе­нию, ибо и правительство, и сами родители доводят детей до последней черты.

А американские дети и их судьба - это своеобразное отражение судьбы всех детей на планете. При существующем положении вещей, подросткам только и остается, что вооружаться и убивать людей. Они же практически бесправны и родители творят с ними что хотят. И нет закона, защищающего честь и неприкосновенность молодежи.

Конверт альбома выполнен в той же гротескной манере, дабы четче была понята мысль автора. Судите сами. Над широкими бескрайними полями протянулась бельевая веревка. На ней вниз головой подвешены за большой пальчик ноги младенцы в памперсах. Развешивает их зловещая старуха в xалaте и пушистых шлепанцах. Вполне естественно, что не у всех возникла адекватная реакция на такого рода искусство. Конверт был злобно охаян в Сингапуре и Малайзии. где его единогласно окрестили “дискредитирующим”, и подвергнут цензуре в южноамериканских штатах, Канаде и Германии. Это заставило Дэйва дать объяснительное интервью, в кото­ром он, в частности сказал:

- Иллюстрация на обложке нашего нового альбома ­ничто иное, как предчувствие. Это должно неминуемо случиться, если мы не будем уделять нашим детям должного внимания. И вообще, мы не давали автору обложки конкретного задания, типа: “Мы хотим, чтобы ты подвесил детей на веревках, протянутых через всю страну, а ста­рушка должна прикреплять их прищепками”. Я просто объяснил художнику музыку альбома и сказал, что это может быть проиллюстрировано фигурками детей, выве­шенных для просушки…

Дети - наша радость и боль одновременно, и именно от родителей зависит, какими они вырастут. Когда я вижу хорошо воспитанных детей, я обычно думаю, что их родители справились со своей работой на “отлично”. Если же вместо ребенка вырастает маленький монстр, я долго размышляю, как потрудились над ним родители. чтобы вырастить такое чудовище! “Мы сделали все, что могли”, - оправдываются они, беспомощно разводя руками. Наверное, именно таким родителям пришлось не по нраву наша обложка, ибо они из тех, кто ежедневно подбрасы­вает своих детей, хватает их за пятки и вешает вниз головой. Может быть, потому наш конверт запретила цензура в Таиланде, Малайзии и Сингanype. Но и Великобритания не оказалась исключением. При показе нашего видео “Train of Consequences”, МTV пустило завораживающие квадраты поверх кадров с обложкой. Правда, они показали видео целиком после полуночи, и это - уже достижение, ибо люди по крайней мере смогли его увидеть и кое-что понять. Раньше МTV вообще не крутило наши песни потому, что им не нравилось наше название и они думали, что и песни у нас соответ­ствующие, то есть - анархические. По мне же анархия ­это нечто сродни разбиванию стекол в витринах супер­маркетов. Не отрицаю, что во мне сидит бунтарь, и это, очевидно, сказывается на нашей музыке. Но не за­бывайте о том, что я играю такие аккорды, каких не могут взять большинство гитаристов, да еще и пою при этом. Поверьте, что это так же не просто, как ехать на велосипеде, играть в мяч и заниматься сексом одно­временно.

С обложкой, кажется, все ясно. Чем же замечателен именно этот альбом и что отличает его от других работ группы? Басист Дэйв Эллефсон проясняет этот вопрос:

- Я всегда смотрел на каждый наш альбом, как на эволюционный по сравнению с предыдущим. В прошлом мы четко ограничивали себя рамками, типа: “мы - именно такая группа, а не другая” и “мы играем определенный вид музыки”. При работе над “Y” все эти запреты были сняты, начиная с подборки материала и кончая его записью. Слова стали более личными. Мы попытались несколько отойти от металлического звука восьмидесятых. Единственная песня. имеющая политическую окраску - это заглавная вещь.

Подхватывает Мастейн:

- На этой пластинке нет темы войны потому, что все это было раньше. Люди сейчас стали обращать больше внимания на свои неудачи, нежели на происшествия в мире. Можно упрекнуть нас в стремлении идти в ногу со всеми, но это не так. Мы не следуем традициям. Мы являемся основателями и лидерами движения. Многие песни явились своеобразным итогом той катастрофы, в которую я попал, и они легко узнаются вне зависимости от того хороши они или нет. “Жизнь после смерти” помогла мне осознать что-то новое. Так, я как бы со стороны наблюдал как меня потащили в реанимационную палату, но в первое время ничего не могли сделать. Я был уже мертв и общался с Господом. На него была нацелена моя вера, и он рассказал мне много нового и хорошего, о чем я раньше даже и не подозревал. Я понял, что это - его подарок, я имею в виду то, что я пишу музыку в таком специфическом жанре, и достаточно удачно.

Многие критики охарактеризовали этот альбом, как поп-металл. Мастейн возражает:

- Наш предыдущий альбом “Contdown to Extinction” вышел каким-то роботоподобным, я бы даже назвал подобную музыку “киборг-металлом”. Последняя работа более теплая, человечная, и если о “СТЕ” можно порезать пальчики, то от “Y’ согреваешься и отдыхаешь душой.

- В песне “А Тout le Monde” вы поете о чувстве осо­знания достигнутого. А как насчет будущего? Есть ли у вас желание сделать еще больше и уверенность в успехе?

- Да, я горд достигнутым, и это мой самый большой личный недостаток. Но мне еще многое нужно сделать. Особенно я осознал это в прошлом году, когда чуть не умер. Интересно, что бы я сказал, сидя на небесах и щипая струны? “Эх. я только что хотел создать нечто грандиозное, но вот долбанутся и умер”. Представьте себе, как я сижу на небесах и объясняю это Курту Кобейну, у которого выстрелом снесено пол-головы…

- Слова песни “Addicted То Chaos” - очень личные. Что это?

- Это история человека, который помогал мне реаби­литироваться после пьянства и наркотиков. Он часто приговаривал: “Я освобожу тебя от всего этого”. А по­том сам скончался от передозировки героина. Никто, занимающийся этим, не застрахован от смерти… Только не подумайте, что это - пропаганда умеренного образа жиз­ни. Но к прошлому я тоже не вернусь.

- Ты сожалеешь о том, что было?

- Я вообще никогда ни о чем не жалею. Даже о том случае, когда Джеймс Хэтфuлд пнул мою собаку, за что получил от меня по шее, после чего я ушел из Мetallica. Это - как причина и следствие, а после - приговор. Я несу ответственность за все то, что со мной случилось. Но как я могу об этом сожалеть? Воз­можно, это было для меня своеобразным испытанием, проверкой на прочность. И я благодарен жизни за данный мне урок и ни о чем не жалею.

Думал ли ты когда-нибудь о жизни вне Megadeth?

- Возможно, это произойдет когда-нибудь. Во всяком случае, тогда я буду намного старше. Ибо нет ничего хуже, чем продолжать выступать с группой, которая вот-вот должна развалиться. Ронни Джеймс Дио тому пример. Сейчас фэны и пресса готовы разорвать его на части. Люди сделали из него очередною козла отпущения и мне за них очень стыдно… А еще я слышал о концерте STYX в Канаде, которая теперь называется SТYNX… Это заставляет меня задуматься, что произойдет со всеми нами в случае распада группы.

Но пока о распаде группы речи не идет, тем более, что лидер ее пребывает в прекрасной форме:

- Я по-настоящему счастлив. У меня растет сын. Не далее, как неделю назад я летал за щенком ему в подарок. До этого я не летал так далеко даже за фунтом героина. И вообще, рождение сына по-настоящему изменило мою жизнь. Моя семья - это тот энергетический источник, из которого я сейчас черпаю 75% силы. Остальные 25% мне дают трое парней из моей группы. И еще вот что. С рождением сына я стал совсем по-другому относиться к фэнам Megadeth. Я пропускаю их поступки через призму трудностей, с которыми им приходится сталкиваться и только теперь понимаю, под каким давлением они находятся. Сейчас гораздо больше плохими родителей, чем хо­роших. Они третируют своих детей, я же хочу воспиты­вать своею ребенка любовью, а не наказанием. Я пытаюсь напомнить нашим фэнам, кто они такие, и полюбить их вне зависимости от того, какие они есть. Ведь должен же кто-то любить их, если они сами себя не любят. А это - хорошее, доброе чувство. Современные родители слишком придирчивы, а иногда и просто лживы. Говоря другим: “Не бейте своих детей/”, они в то же время издеваются над своими собственными детьми.

- Какова аудитория группы? Говорит Эллефсон:

- Если честно, то ни один из наших фэнов не выбросит в окно наш CD до тех пор, пока мы полностью не обманем его надежд. И несмотря на прошедшие годы, я все еще вижу нашу аудиторию связанной с нами такими ­крепкими узами, какими могут похвастаться разве только Led Zeppelin и Grateful Dead. Представ­ляете, до сих пор на наших концертах появляются фэны аж десятилетней давности, которые как ни в чем не бывало надевают майки с надписью “Кilling Is My Business” и идут приветствовать свою любимую группу, то есть нас. У нас очень верная аудитория. Фэн группы, как правило, имеет в коллекции все наши плас­тинки. Особенно это касается молодого поколения, которое любит слушать разную музыку. Мы же со своей сто­роны. не настолько эгоистичны, чтобы заставлять молодежь замыкаться только на творчестве нашей группы. Деньги для нас далеко не самое главное, хотя мы и рады тому, что “Сuntdown…” продался в количестве трех миллионов штук по всему миру. Главное для нас - это отношение в группе. То, как мы работаем, записы­ваемся, принимаем решения. Для меня это так же важно. как и само творчество. Можно ведь писать чудесные пес­ни и вместе с тем ненавидеть друг друга. А тогда, какой же толк во всей совместной деятельности? Мы идем вперед плечом к плечу, и это - главное!

Вопрос Мастейну.

- Не думаешь ли ты, что твой новый статус отца оттолкнет от тебя молодых фэнов?

- Я задам встречный вопрос. Сколько фэнов мечтает, чтобы я был их отцом?

Действительно, какой солдат не мечтает иметь папу - генерала?

С выходом альбома “Y” у группы заметны все признаки взлета. Симптомы ее приближения к сияющему идеалу “великой группы” таковы: в первый раз этот квартет состоит из равноправных партнеров, и эти партнеры выпустили идеальный альбом стадионного рока.

- Мы доросли до выступления на стадионах и музыкально, и психологически, и коммерчески, - говорит Эл­лефсон. - Мы начали с того, что вы­ступали перед более известными группами, разогревая перед ними пу­блику, потом вместе с другими дава­ли большие концерты, а теперь за­полняем залы в одиночку.

Дэйв Мастейн, в прошлом непререкаемый командир группы, на этот раз открыто взял своих товарищей в партнеры. Когда создавался альбом, Дэйв охотно принимал любой вклад участников группы и становился все более открытым. Это действительно альбом Дэйва, Дэвида, Марти и Ника, а не альбом Дэйва и Дэвида, как бывало раньше. По словам Эллефсона, немалую часть высокого качества диску обеспечил продюсер Макс Норман. Чтобы группа не записывала эту работу в нелюбимом Лос-Анджелесе, Норман построил в Фениксе собственную студию с жилыми помещениями для музыкантов. Можно быть уверенным: это еще одна причина высокого качества новых вещей, которые звучат доходчиво, приятно и одновременно в характерном стиле группы. Каким был вклад в них гитариста Марти Фридмэна?

- Я заботился о том, чтобы мелодии стали интерес­нее. Дэйв дает основные темы. тут ему никто ничего не указывает, а я потом украшаю их мелодиями. В этом и состоит отличие нынешнего альбома от предыдущих аль­бомов группы. Мои дополнения очень хорошо принимаются Дэйвом и Максом. Теперь мне приятно стало быть в группе.

Каждая из двенадцати песен - шедевр, однако две из них выделяются из общего ряда. Это, во-первых, мелодичная “A Тout Le Monde” . Говорит Эллефсон:

- Там идет речь о последних мыслях умирающего челове­ка. Дэйв исполняет припев по-французски. Мы пробовали разные языки, но французский звучал лучше всего.

Вообще певческое мастерство Мастейна сейчас выше, чем когда-либо, и у этого есть своя причина. Марти выдает его тайну:

- Мы довольно быстро подготовились к записи, чтобы Дэйв имел больше времени и мог сосредоточиться на пе­нии. Это явно сделало его вокал лучше.

Другая выделяющаяся композиция - заглавная песня.

- Это - гимн с хором, который мы написали для мо­лодежи всего мира.

Эллефсон:

- Текст написан Дэйвом, и я не стану его комменти­ровать. Но я могу сказать, что мы считаем, что моло­дежь обманута.

Многие говорят, что М идет по стопам группы Мetallica?

- В музыкальном отношении ни в коем случае: мы всегда делали свою музыку, - на удивление спокойно отве­чает Эллефсон. - METALLICA уже на третьем альбоме начала давать более медленные вещи.

- Их более медленный темп тут не при чем, - вступает Марти. - В прошлом медленная тема лишь один раз возникла в наших песнях среди других тем. Теперь, если мы находим последовательность аккордов, которая стоит того, чтобы ее повторить, мы играем ее мною раз. Так люди в зале, которые не могут в один миг приобрести те знания, которые имеет технически подготовленный гитарист, тоже смогут понять ее.

В общем, настоящее группы вряд ли могло бы быть более радостным и многообещающим. Однако стоит немного подробнее познакомиться и с их прошлым. Ясно одно: без Дэйва эта группа никогда бы не возникла. Эту стаю повел по следу горячий рыжий вожак, который начинал в еще более удачливой группе. В одном из своих прежних интервью Мастейн так рассказал о том времени, когда он был гитаристом Мetallica.

- Если бы я не дал по морде Хэтфuлду, я бы до сих пор был у них в группе. А может быть и нет, потому что иногда я говорил Ларсу: “Либо уходит Джэймс, либо я!”, и Джэймс собирал чемоданы. А потом наступали моменты, когда я говорил Джеймсу: “Или убирается Ларс, или ухожу я!” В сущности я чувствовал себя очень неуверенно и требовал от них доказательств, что я главный в группе. Но я не был главным - меня в Мetallica нет, а она выступает все лучше u лучше.

Сейчас, оглядываясь назад, Мастейн считает главной причиной разрыва свою незрелость:

- Джеймс - потрясающий солист. Он очень хорошо выполняет эту работу, потому я всегда чувствовал себя в этой роли неуверенно. Я хотел, чтобы меня заметили. Потом ко мне пришли люди и сказали, что я должен собрать собственную группу. Я был готов избить тех, кто подбросил мне эту мысль, но если бы я теперь мог вернуться назад и начать все снова, я опять дал бы Джеймсу по роже.

Трудности в судьбе Дэйва начались еще в детстве. Даже сейчас он с большой ненавистью говорит о первых годах своего детства.

- Мой отец был пьяницей и буйным в пьяном виде. Моей матери это надоело потому что отец часто бил ее. Когда мне было семь лет, мои родители развелись и я, едва пойдя в школу, стал расти без отца. Каждый раз, когда я приходил к нему в гости, он валялся пьяный в углу и вонял перегаром. Я поклялся, что никогда не стану алкоголиком. Когда отец умер, мне было семнадцать лет. Я тогда ревел взахлеб и несмотря на клятву выпил целую бутылку виски. Моя сестра Сюзанна тогда сказала: “Ты закончишь свою жизнь как он.” И я чуть было не стал таким, как он.

После того, как Дэйва выставили из Мetallica, он основал в 1983 году группу МЕGADЕТН, куда кроме его давнего приятеля Дэвида Эллефсона вошли гитарист Крис Поланд и ударник Гар Самуэльсон. Вместе они записали первый альбом “Кilling Is My Business… And Business Is Good”, который вышел победителем из борьбы за место под солнцем. Несмотря на плохое качество звука, группа скоро приобрела популярность в быстро расширявшемся металлическом андеграунде, после чего добилась контракта со студией Capitol, где вышел в 1986 году ее следующий альбом “Рeace Sells… Вut Who’s Buying?” Благодаря беспощадному ураганному огню барабана в темах и брызжущей через край энергии этот диск был очень хорошо раскуплен. Тексты Мастейна уже до этого говорили о политических и социальных проблемах, но одновременно отражали странную и надорван­ную душу их создателя. Все более усиливающееся пристрастие Дэйва к наркотикам  начало сказываться на нем.

В 1988 году в команде Дэйва появились два новых члена: Чак Бедер (ударные) и Джефф Янг (гитара). Вместе они записали “So Far, So Good… So What!” На этом диске среди других вещей была обработка класси­ческой песни Sex Pistols “Anarchy In The U.K.” с участием гитарного кумира панков Стива Джонса. Однако следующие два года прошли под зловещей звездой убийственного наркотика - героина. И лишь в 1990 году группа выпустила альбом “Rust In Рeace”. Теперь соло на гитаре было поручено Марти Фридмэну, а барабаны и тарелки Нику Менце.

- Девяностый год мы начали записью “RIP”, - вспоминал Дэйв в одном из предыдущих интервью, - и я должен был лечь в реабилитационную клинику. У меня появилась бредовая идея, что такой потрясающий гитарист как Марти может превзойти меня. Я совершенно забыл, что, как бы хорош ни был Марти, я смогу заткнуть за пояс почти всех гитаристов, которые играют этот ритм. Есть только три гитариста, про которых я думаю, что они так же хороши, как я: Джеймс Хэтфuлд, Рудольф Шенкер и Малькольм Янг.

За этим последовало турне “Clash Of Тhe Titans”. Оно началось в Европе и там участвовали еще Slayer, Testament и Suicidal Tendencies. В США вместо Т и ST выступали Anthrax и Alice in Chains. “Битва титанов” быстро переросла в “битву самолюбий”. Господа Майк Муир, Том Арайа и Дэйв Мастейн сильно невзлюбили друг друга. К тому же Дэйв, как бывший алкоголик и наркоман должен был воздерживаться от всего, что опьяняет, в том числе и от спиртного. Дэйв говорил:

- Каждый, в ком есть хоть сколько-нибудь человеческих чувств, должен понимать, как тяжело бороться с тягой к наркотикам. У меня были трудности и физические и психологические. С тех пор, как я не накачиваюсь наркотиками, я заметил, что со мной происходит, и стал злиться на себя потому, что потерял возможность отключаться и быть как каменный. Я должен добавить, что недостойно вел себя со многими людьми этого турне, потому что завидовал им.

После этого турне группа позволила себе отдыхать целый год. За это время Дэйв женился на своей многолетней подруге Пэм. В январе 1992 года у них родился сын, которого назвали Юстис.

- Мой дед обращался с моим отцом, как с дерьмом, отец обращался со мной, как с дерьмом. Теперь я обязан разорвать эту цепочку и лучше обращаться со своим сыном, - заявил тогда гордый отец.

После рождения этого младенца группа вновь отправилась в студию - записывать свой пятый альбом. Этот диск наконец закрепил за квартетом место в первом ряду. Последовали турне, где публику для группы подготавливали команды такого высокого уровня, как Stone Temple Pistols, Тhe Almighty и Pantera. Однако напряжение оказалось слишком большим для Дэйва. Он, который занимался жесткими видами спорта - кикбоксингом, карате и прыжками с парашютом, ослаб и опять принялся за спиртное и наркотики.

- Я тосковал по жене и сыну и снова начал пить. Я позвонил на фирму в отдел менеджмента и организаторам турне и сказал, что устал и снова запил. Но мы продолжили гастроли. Потом в Майами я заболел и санитар дал мне микстуру от кашля. куда входил кодеин.

А кодеин, как известно, - искусственно получаемый препарат опийной группы. Этого небольшого количества опиата хватило, чтобы разбудить дремавшего в Мастейне дракона наркомании. Рецидив был очень тяжелым. После одной передозировки положение было драматическим. Дэйв был совсем близко от смерти, которую так часто воспевал. Мастер острых, как ножи, музыкальных тем вновь принудил себя к воздержанию и проконсультировался у пси­хологов, как надежнее взять себя в руки. С тех пор квартет ездит по миру в сопровождении специалиста по разрешению конфликтов внутри групп.

- С этого времени мы по-настоящему хорошо понимаем друг друга. Мы очень привязаны и, видимо, настолько близки между собой, насколько могут быть близки люди, не связанные сексом. Раз в неделю мы собираемся вместе и разговариваем. У каждою из нас есть страхи, мы рассказываем о них друг другу, и это соединяет нас еще теснее.

Трое из четырех музыкантов уехали из Лос-Анджелеса еще дальше - в Феникс, штат Аризона, где они оказались на достаточном расстоянии от соблазнов большого города и нашли нужный им покой. Пятого июня 1993 года наконец произошло великое примирение Megadeth и Мetallica. Oбе выдающиеся группы вышли на одну сцену английского Milton Кеуnеs. Мастейн и его команда с радостью были почетными гостями ставших за это время звездами музыкантов из Мetallica.

- Сейчас я на самом деле достаточно доволен собой. У меня есть жена, которая меня любит, сын, который зовет меня папой и радуется, когда я держу его на руках, и еще собака, которая готова для меня на все.

Новый диск заметно более коммерческий. Он менее взрывчатый.

- Он более многосторонний. Любая деловая активность имеет коммерческий характер. Интервью тоже коммерческая вещь. Те, кто считает нашу музыку коммерческой, не имеют никакою понятия о том, что значит это слово. Коммерческий диск? Не могу с этим согласиться: на нем нет ни одной баллады, хотя нам много раз настойчиво советовали иметь их в альбоме, и у нас нет подпевающих девушек.

Как бы то ни было, в “Y” группа все же меньше полагается на сверхбыстрые темы и сложные аранжировки и гораз­до больше на набор гармоничных песен в традиционном рок-стиле. Обозначение “трэш металл” здесь совершенно не на месте.

- За то, что диск стал таким, мы должны благодарить прежде всею Дэйва, - говорит Менца. - Обстановка во время записи была совершенно спокойной, никакою напряжения, а так у нас далеко не всегда было. Когда я пришел в группу, обстановка внутри нее была почти экстремальная.

Вероятно, поэтому группа звучала тоже экстремально и из-за этого пришлась по душе фэнам трэша.

- Вот именно, - говорит Дэйв. - В группах, где участники постоянно находятся в сильном напряжении, иногда возникает что-то вроде внутреннего терроризма. Но ненависть, в конце концов, разрушает того, кто ненавидит. Я могу вспомнить много случаев, когда меня самого почти уничтожила моя же ненависть. Если бы мы не изменились, группы сейчас уже не было бы, а, возможно, не было бы и меня.

В этом интервью Мастейн не проявил ни капли той агрессивности, которую ему обычно приписывают. Он ведет свою партию в беседе интеллигентно, сдержанно и без малейшего высокомерия. И это при том, что пресса до сих пор всегда изображала его неуживчивым.

- И правильно изображала. Но даже если люди считают, что у меня дерьмовый характер, это уже не значит, что он и на самом деле дерьмовый. Эту сторону моей натуры я показывал прессе достаточно часто, а журналисты, как известно, быстро составляют мнение о человеке. Вежливо вести себя с некоторыми людьми и быть вежливым человеком - очень разные вещи. Естественно, настало время, когда я достаточно жестко поплатился за свои поступки. Тогда я воображал себе, что имею от бога право на все, но за последние годы я многому научился. Если человек хочет высоко взлететь, он должен по пути взять с собой целую толпу людей, иначе там, наверху, его никто не услышит. И человек должен идти прямой дорогой, чтобы горизонт перед ним был шире.

Дэйв проявляет скромность - свойство, на которое до сих пор вряд ли кто-нибудь мог считать его способным. Но это вовсе не значит, что он стал менее целеустремленным или менее уверенным в себе. Недавно он сказал в одном ин­тервью, что бог наделил его даром создавать невероятную музыку. Он действительно верит в это или говоря это, толь­ко хотел еще раз стать газетной сенсацией?

- Сенсация тут совершенно ни при чем! У меня есть доказательства этого. Много ли можно припомнить музыкантов, которые покинули известную группу, а потом добились успеха в новой? Ни одного, кроме меня! (Во дает!!! - прим. ред.) Когда я и Джеймс Хэтфилд работали вместе в восьмидесятом году, у нас были уникальный звук и уникальный стиль, которому подражали, который копировали, воровали и эксплуатировали другие. Я убежден, что нахожусь под защитой Бога: подумайте только о драмах, которые я перенес - я выдержал их и стал более сильным. Если Бога нет, у меня есть по меньшей мере ангел-хранитель, хотя этот ангел был должен принимать допинг, чтобы не отстать от меня.

Эти драмы были в основном связаны с наркотиками. Теперь мы знаем, что Мастейн и его басист Эллефсон то и дело грешили героином даже в то время, когда официально воздерживались от них.

- Я не раскаиваюсь в том, что было. Трудность с сильными наркотиками в том, что они мешают человеку решать те проблемы, из-за которых он и начал их принимать. Но если бы я мог еще раз начать все сначала, я бы все сделал точно так же, если бы это привело меня туда, где я нахожусь сейчас.

Другими словами - к выздоровлению и трем миллионам проданных после него экземпляров последнего альбома, которые позволяют с уверенностью сделать вывод, что имя Megadeth скоро будет стоять в одном ряду с именами Pearl Jam и Мetallica.

- Я уже достаточно давно в этом деле, чтобы знать, что за каждым диском всегда должен идти следующий. Мы запишем следующий диск независимо от того, что произойдет с этим.

Тем не менее, самая большая проблема группы, как и раньше, - вокал, поскольку относительно слабый голос Мастейна не может донести до слушателя все богатство содержания его музыки и ее эмоциональный посыл. Дэйв однажды заявил, что по певческому мастерству ставит себя где-то между Нейлом Финном из Crowded House и Крисом Корнеллом из Soundgarden. Это убеждение не так легко побороть, и первым большим испытанием для недавно обнаружившегося у Дэйва здравого смысла будет, конечно, работа Дэйва над голосом.

Было время, когда могло показаться, что все кончено. Постоянные баталии в группе, личные проблемы Мастейна… Но словно Феникс, Дэйв опять возродился из пепла, собрал ребят и выпустил очередной общеприз­нанный шедевр. Это - самая удачно сработанная пластинка группы. “Y” - это личный триумф Мастейна. Если верить реакции масс (хотя Дэйв никогда в этом особенно не нуждался), то М ждет долгая и славная жизнь. Это правдивый и великолепный альбом - дуэльная перчатка, брошенная в лагерь Metallica с целью заставить ее принять эстафету и осуществить очередной рывок. Если она, конечно, в со­стоянии это сделать.

RockcoR, 1995, №12

Огромное спасибо за материал, Виктор К.!!!
Продолжай в том же духе!

Dimon