Фрагмент интервью Джеймса Хетфилда журналу Classic Rock (Часть 3)

Перед вами очередной весомый и очень интересный фрагмент интервью, которое дал Джеймс Хетфилд журналу Classic Rock. В общем счете это третий (ну или четвертный если брать в счет рассказ Джеймса об уроках пианино) кусочек одного большого эксклюзивного интервью, публиковавшееся на Metbash.ru. Читаем и участвуем в обсуждении!

Classic Rock: Каким было твое детство?

Джеймс Хетфилд: Я вырос в пригороде Лос-Анджелеса, в семье среднего класса. У нас был прекрасный дом, я мог ходить пешком в любую школу — начальную и среднюю, все они были рядом. Отец работал водителем грузовика, в итоге стал владельцем компании по перевозкам. Мама была домохозяйкой, она была художницей — рисовала картины и занималась графическим дизайном. Смешно вспоминать, помню я довольно много находился в доме один, странно. У меня было 2 старших брата (по одному из родителей) и младшая сестра. Определенно, в доме было сложно. Просто я пытался смотреть на вещи с точки зрения отца. Он женился на женщине, у которой было 2 сына-подростка, насколько это могло быть сложно. Я был одиночкой большую часть времени, видел как у моей сестры постоянно были проблемы. Очень непослушный, шумный ребенок. Я видел, как все у нее складывалось, так что я пошел другим путем. Чтобы уйти от проблем я как бы одевал маску, находил убежище, что не очень то хорошо на мне сказывалось.

Classic Rock: Тебя воспитывали в соответствии с Христианской Наукой?

Джеймс Хетфилд: Это было очень интересно, хотя и вызывало отчуждение… Моя реальность была такова, что меня как ребенка это очень отталкивало. Сейчас, повзрослев, я немного больше понимаю религию. Сила мысли, позволяющая мыслить позитивно, чтобы себя излечить, попытки не признавать болезнь и прочие вещи. Отказ от походов к врачам, в основном игнорирование всех этих знаний. Это вообще мне было непонятно. Мне кажется сейчас в моей жизни все неплохо совмещается. Да, есть сила мысли, но существуют и приобретенные нами знания. Когда человек ломает руку, пойди и хотя бы вправь ее для начала. Даже этого не разрешалось. Я не мог посещать, будучи ребенком, занятия по здоровью. Ты изучаешь, как функционирует тело человека, подобные вещи. Мне не разрешалось это изучать. Мне приходилось выходить из класса и стоять в коридоре, или идти в кабинет директора. Это было больше как наказание. Мои родители в какой-то степени пытались сделать меня лучше, держа меня подальше от этих вещей, но выходило наоборот. Отец бросил нас, когда мне было 13. В тот момент я просто сказал маме: “Я больше не буду ходить в воскресную школу. И точка”. Вот и всё.

Classic Rock: Что ты помнишь о разводе?

Джеймс Хетфилд: Это было очень неприятно мне как ребенку, не знать что происходит. Это было вроде как скрыто. Это большой дефект в моем характере, оставшийся до сих пор — мне все время кажется, что все от меня что-то скрывают. Отец уехал, и долгие месяцы мы не подозревали о том, что он не собирается возвращаться. Мама сказала, что он в командировке, и в итоге сказала правду. У меня был страх того, что я остался главным мужчиной в доме, не зная как и что делать. Было чувство, что я недостаточно научился у отца, что он не был со мной, когда был нужен, и всё это накапливалось. Сильная ненависть к нему. Он даже не попрощался.

Я не имею понятия о том, что между ними происходило. Может, это было что-то совершенно ужасное, когда он должен был просто исчезнуть и все. Но они оба были очень религиозны, и для меня это противоречило всем этим вещам, касающимся развода. Быть брошенным. У меня были проблемы с этим. Потом, через 3 года, умерла моя мама. Я связываю это со всем этим вихрем проблем касательно развода. Это было очень больно.

Classic Rock: Видимо, она не хотела лечения?

Джеймс Хетфилд: Нет, нет, однозначно нет. Ей было даже неинтересно узнать, что это была за болезнь. Мы наблюдали, как наша мама увядает. Мы с сестрой просто смотрели друг на друга, сказать было нечего. Это был заколдованный круг в отношении признания самого факта болезни. В конце концов, мои братья — они были уже достаточно взрослыми, чтобы понять это — сказали: “Что-то не то, давайте ей как-то поможем”. Но было слишком поздно. Рак, она умерла.

Мне пришлось на какое-то время поселиться у брата, оставив всех друзей, посередине 11 класса. К счастью у меня был старший брат, Дэвид, у которого была довольно устоявшаяся жизнь. У него была жена, и это типа устаканило его жизнь, мою и моей сестры. Моя сестра не могла этого терпеть слишком долго, она была слишком проблемной. Они нашли моего отца, и она стала жить с ним. Прошло очень много времени, пока я смог хоть как-то простить его и хотя бы осознать существование ни от чего не зависящей любви между отцом и сыном. Но все еще без ответов оставались тонны вопросов. Он умер. Много всяких вещей, через которые мне пришлось пройти во время терапии, связаны с детством и столкновением моей реальности с их реальностью.

Classic Rock: Когда ты впервые принял какие-либо медикаменты?

Джеймс Хетфилд: Когда я жил у брата, у меня были эти жуткие головные боли. Ребенком у меня были постоянные мигрени. Я не знал, что существует что-либо, что могло бы помочь или ослабить боль. Молитва похоже не помогала, а это был единственный рецепт в моем доме, или еще чтение Библии. Помню брат впервые дал мне аспирин, а я отказывался. “Как я буду себя после этого чувствовать? Что произойдет?”. В тот момент я осознал преимущества данных Богом знаний о том, как нам позаботиться о самих себе.

Classic Rock: Сколько тебе было тогда?

Джеймс Хетфилд: Где-то 16 или 17. У меня на протяжении всей школы не было никаких прививок, ничего подобного, чему я даже в какой-то степени рад. Кто знает что там вкалывают в детей?

Classic Rock: К этому моменту ты учился играть на гитаре?

Джеймс Хетфилд: Мама брала меня на уроки фортепиано, потому что мы жили в доме друга. Я стал играть на пианино, и мама подумала, что я стану виртуозом [Смеётся]. Три года занятий на фортепиано в доме пожилой женщины, где ужасно пахло. Я довольно быстро понял, что это отличное средство общения. Мне нравилось быть одному. Мне нравилась возможность отрешиться от мира. Музыка очень в этом помогала. Я надевал наушники и просто слушал музыку. Музыка говорила моим голосом и становилась связующим звеном на многих уровнях. Было очень естественным, что я хотел самовыразиться таким образом. Все вертелось вокруг Kiss и Aerosmith. Это был первый посещенный мной концерт — Aerosmith и AC/DC в Long Beach Arena (12 июля 1978 г.). Мне также нравились Ted Nugent, Alice Cooper. Много из более острого, тяжелого рока, который в ту пору был американским. Я не слушал другой музыки пока не познакомился с Ларсом 2 года спустя.

Classic Rock: Как ты впервые встретился с Ларсом?

Джеймс Хетфилд: Когда мы впервые познакомились, я учился в старших классах, играл с другом на гитаре и пытался запустить эту группу, Phantom Lord. Мы ответили на его объявление в газете, встретились с ним на каком-то маленьком складе где-то, он установил свою ударную установку, и он совсем неважно играл, но имел мотивацию, знания. У него был такой же драйв и такие же чаяния, как и у меня.

Classic Rock: В культурном плане, насколько вы были разными?

Джеймс Хетфилд: Совершенно. Кроме того, что его игра была не очень хорошей в то время, от него исходили всякие запахи [Смеётся]. Несчастье быть европейцем состоит в том, что они там не производят мыло, и никто никогда не моется. При посещении его дома — определенно другое ощущение. Очень дружественно, очень открыто. Мой дом был очень элитным, очень закрытым, если ты не был последователем нашей религии… У нас дома не было много гостей. Дом Ларса был абсолютной противоположностью. Очень в стиле хиппи, в стиле “Давай, заходи”.

Classic Rock: Видимо, Ларс имел внушительную коллекцию записей.

Джеймс Хетфилд: Я бы не сказал, что он был испорченным, но, будучи единственным ребенком в семье, у него было много записей. Я заходил и не мог в это поверить. У меня был мой маленький набор, а у него вся стена спальни заполнена всякими вещами. Он мог просто пойти в музыкальный магазин и сказать: “Я хочу послушать, что это за парни”. Я не мог себе такого позволить. Но, чувак, я приходил и переписывал у него все, что только мог.

Перевод: Metallica.ru.

Продолжение интервью можно прочесть в предыдущих частях на Metbash.ru:

• http://metbash.ru/2009/06/james-hetfield-explains-why-dave-mustaine-had-to-go/.
• http://metbash.ru/2009/05/metallica-frontman-gets-personal-in-new-interview/.

Dimon