Брайн Татлер из Diamond Head о выступлении с Metallica
Брайн Татлер, основатель и до сих пор единственный оригинальный участник НВБХМ-группы Diamond Head в недавнем интервью ответил на вопрос о том, как он оказался на одной сцене с Metallica 26 июня, отчёт о котором мы публиковали вот здесь…
ДалееИстория создания альбома Municipal Waste «The Art of Partying»
ЗАЛ СЛАВЫ ЖУРНАЛА “DECIBEL”
[Материал из журнала "Decibel" за август 2020 года *]
ВЕЧЕРИНКА В РАЗГАРЕ
«Кто-нибудь помнит смех?» (Роберт Плант, экспромт в песне “Stairway to Heaven”)
О состоянии музыки на рубеже 21-го века можно говорить, что угодно, но юмор в металле куда-то исчез. Ухмылки пропали, появилась угрюмость. Может быть, это было отражением того, что происходило в мире, особенно после теракта 11 сентября, но похоже было, что в метал-культуре забыли, что такое смех и угар. К счастью, парочка двадцатилетних парней из Ричмонда, штат Вирджиния – выросшие на командах вроде D.R.I., S.O.D., Gang Green, the Accused и других кроссоверщиках и трэшерах – не лишились чувства юмора. Вокалист Тони Фореста и гитарист Райан Уэйст (Райан Джой) сколотили Municipal Waste в 2000 году, чтобы играть кроссовер-трэш, который в то время уже потерял актуальность. M.O.D. пережили пик популярности, выпустив в 1988 году «Surfin’ M.O.D.». Может быть, Фореста и Уэйст почувствовали то, чего остальные из нас не почувствовали, а может быть, это просто везение, но молниеносный дерзкий и экстравагантный подход группы к жанру привлёк внимание на их первом студийном альбоме, «Waste ‘Em All» (Six Weeks Records) в 2003 году. Добавив в группу свежую ритм-секцию – барабанщика Дэйва Уитте и басиста Фила «Лэнд Фила» Холла – и подписав контракт с лейблом Earache Records, парни из MW сделали большой шаг вперёд, выпустив в 2005 году «Hazardous Mutation». Спустя пять лет концерты стали успешнее, туры – дольше, толпа – более оголтелой, да и сама группа кайфовала.
Именно набрав ход и темп – и признание металхэдов с обеих сторон Атлантики, готовых перестать хмуриться и начать отрываться, будто на дворе 1985 год – Municipal Waste подошли к альбому «The Art of Partying». Начиная с идеального названия и заканчивая безжалостными залпами, ставшими уже классикой шквалами панковской ярости и безумного металлического риффинга, ребята четко и ясно показали, почему кроссовер был настолько привлекательным в годы рассвета этой музыки в 80-х. Вышедший в 27-ой день рождения Райана Уэйста в 2007 году, третий альбом группы удостоился хвалебных отзывов по всему миру и со стороны трэшеров старой школы и молодых башкотрясов, которые даже ещё не родились, когда первая волна кроссовера познакомила металл с панком и наоборот.
Альбом «The Art of Partying» стал определением «угарного трэша» в новом тысячелетии. Он не только продвинул Municipal Waste вверх по карьерной лестнице, но и вернул интерес к трэшу, вдохновив свежую волну новых молодых банд. Этот альбом с самого начала был неоспоримым кандидатом на попадание в Зал Славы; просто потребовалось несколько лет, чтобы сделать это официально.
Почему вы стали играть кроссовер-трэш в начале 2000-х, переживший рассвет и пик больше десяти лет назад?
Райан Уэйст: Я вырос на этой музыке и не прекращал её слушать. Я сколотил группу в 2000, когда мне было 20 лет и я горел желанием играть быстро. Будучи сначала басистом и гитаристом [позже], я пытался играть быстрые метал-риффы, но, полагаю, получалось больше в панковском стиле, вероятно, потому что я только учился играть на гитаре. Я вырос на группах the Accused, Hallowed Eve, Razor и, конечно же, Slayer, поэтому всегда хотелось рубить металл. Мне было плевать, что времена изменились – для меня эта музыка вне времени. Вот тебе и влияния; просто эта музыка была в то время не популярна. Но я играл то, что мне нравилось.
Тони Фореста: Мы с Райаном быстро скорешились, потому что нам нравилось одно и то же дерьмо. Он заценил мою предыдущую группу и решил, что мой голос похож на Курта [Брехт] из D.R.I. – и мне об этом все говорили. Мне очень нравились банды вроде Gang Green и S.O.D., и всё такое. Но мы с Райаном были типа панками. Мы приходили на домашние концерты и зависали со всеми панками. Когда мы зависали, мы врубали пластинки Kreator и болтали о музыке, потому что никто это дерьмо, кроме нас, тогда не слушал. И мы в шутку прикалывались, что сколотим группу. Я на годик переехал в Лонг-Бич [Калифорния] и ненавидел это место, поэтому когда я вернулся, мы спустя несколько месяцев сколотили Municipal Waste.
Дэйв Уитте: Я хотел играть в группе вроде Municipal Waste ещё с 80-х. Переехав в Ричмонд [и увидев их], я охренел: «О, Боже, они ох*ительны, я бы хотел с ними играть». И через год я был в группе. Мне всегда нравился трэш; и в Нью-Джерси я так и не смог найти единомышленников. Но переехав сюда, я стал делать именно то, что всегда хотел.
Это ваш второй альбом на лейбле Earache. Расскажите о периоде между «Hazardous Mutation» и «The Art of Partying»
Фил «Лэнд Фил» Холл: После выхода «Hazardous Mutation» на нас реально стали обращать внимание, и Earache проделали весьма классную работу, показав нас миру как нечто самобытное и отличное от тогдашней моды. Мы, безусловно, давали много концертов, особенно в Европе и Великобритании. Мы были дико рады вернуться в студию и начать работать над следующим альбомом. В нас было много энергии и мы были заряжены. Мы чувствовали, что дела идут в гору.
Уитте: Гастроли в поддержку «Hazardous Mutation» были мне по кайфу, потому что я вообще [в музыкальном плане] пришёл из другого мира и было прикольно погрузиться в мир позитива, веселья и угара. Отличное взаимодействие с публикой – мы давали безумные концерты. Они вселили в нас уверенность, и мы загорелись идеей продолжать в том же духе.
Уэйст: «Hazardous Mutation» помог нам хорошо выстрелить и выйти на более масштабные гастроли. В период между альбомами «Hazardous Mutation» и «The Art of Partying» мы в 2006 году прокатились с GWAR и у нас реально открылись глаза. Мы научились работать с более крупной публикой и играть
в более крупных клубах, фактически начав с подвала, DIY концертов и маленьких клубов, к которым мы привыкли. Между двумя альбомами мы ездили в Европу, как минимум, один раз. Мы отлично провели время и видели, как всё налаживается, и, я думаю, это отразилось и на музыке.
Фореста: Всё это нарастало как снежный ком. Мы проделали немало работы над «Hazardous Mutation». И поняли, как надо гастролировать в рамках этого альбома.
Вы долго были в туре. Как вы решили начать сочинять «The Art of Partying»?
Холл: В те дни мы с Райаном собирались у него дома, притаскивали небольшие усилители для репетиций и как бы придумывали риффы и готовили материал для прихода Дэйва. Мы репетировали на небольшой базе на Чемберлейн-авеню. Это было пыльное, ветхое старое место для репетиций, где текло с потолка и всё такое. Мы приносили риффы Дэйву, а он уже придумывал бит. Это был первый альбом, когда мы начали писать демо для материала. У меня был небольшой шестидорожечный магнитофон Boss и мы записали на нём демки, чтобы можно было послушать песни и потом их улучшить, как нам хотелось. Да и Тони надо было что-то показать. Он слушал песни и сочинял лирику, и если надо было что-то удлинить или укоротить, он нам об этом сообщал. Короче, выслушивали предложения друг друга и всё такое. Но в целом к тому моменту, как он начинал слушать наши песни, они были уже готовы.
Фореста: Я обычно говорю: «Укоротите» [смеётся]. У меня ужасный синдром дефицита внимания. На альбоме об этом есть песня. Почти всю лирику написал я. Но есть песни вроде “Open Your Mind”, где мне помог Райан.
Уитте: Раньше мы заваливались на реп-базу, брали инструменты в руки и импровизировали. Это был коллективный демократичный процесс принятия решений. Ребята приносили риффы, идеи и названия песен. И мы все время сидели в этой комнате и все вместе работали над материалом. Раньше было по-другому – все были в одном помещении.
Уэйст: Казалось, что всё было в бешеном ритме. Мы постоянно были в дороге, поэтому многое рождалось на ходу. Мы не сбавляли оборотов.
Перед записью вы были довольно хорошо подготовлены?
Холл: У нас все было готово до того, как мы пошли в студию. Возможно, было несколько песен, для которых Тони нужно было доделать тексты.
Уэйст: Мы никогда не приходили в студию, пока не набиралось достаточно песен. Мы даже сочиняли пару бонус-треков. Обычно мы приходили весьма подготовленные, но потом додумывали идеи на ходу. Мы постоянно были вместе, поэтому всегда было время что-то где-то добавить или убрать.
Фореста: Сейчас я так не делаю, но, безусловно, в то время были песни, которые я писал в студии. Или когда ребята записывали партии барабанов, у меня был текст, и я к нему что-то дописывал. Обычно у меня было готово около 90 процентов альбома перед тем, как мы шли в студию.
Идя в студию, вы знали, что хотите назвать альбом «Мастера Отрыва»?
Уитте: Уверен, что Тони эта идея дико понравилась и он предложил это название. Помню, он был очень доволен и у него аж глаза загорелись.
Фореста: Никогда не забуду разговор в репетицонке. Потому что во время гастрольного цикла в поддержку «Hazardous Mutantion» наша репутация уже шла впереди нас. И про нас начинали выдумывать всякую хрень. Всё преувеличивали и говорили про нас всякое дерьмо! Доходило до того, что мы останавливались у кого-нибудь дома, и они приглашали своих друзей, потому что там остановились MW! И мы такие: «Дог, нам надо спать ложиться, нам утром ехать 10 часов». И таких историй было много. И я никогда не забуду, как мы говорили о том, чтобы назвать пластинку «Мастера Отрыва», и это название придумал наш приятель грек Джейсон. Конечно же, это была отсылка к Suicidal Tendencies. Короче, зашёл разговор, и мы подумали, что всё и так хреново и нас вечно х*есосят. Все хотят, чтобы мы с ними отрывались и тусовались – и мы решили бросить им всем вызов. Все будут считать нас группой тусовщиков. Хотим ли мы открыть этот ящик Пандоры?
* Вы приехали из Ричмонда в Хэдли, штат Массачусетс, чтобы записать этот альбом. Как это случилось?
Холл: По дороге в студию мы ещё и концерт дали, чтобы немного бабла собрать, пока на две недели остановились в Хэдли. Но концерт проходил в кукольном театре. Уверен, весь концерт можно найти в YouTube. Там реально за кулисами с потолка свисали марионетки. Конечно же, как только мы вышли на сцену, все стали рубиться и швырять марионеток. Кажется, кто-то из толпы соорудил лестницу в центре зала, и все начали прыгать друг на друга. Был дикий угар. Никогда этого не забуду.
Уэйст: Это было в Коннектикуте, по дороге в Хэдли. Это был настоящий кукольный театр. Там были редкие раритетные марионетки, и когда туда запустили всех этих башкотрясов, конечно же, все пошло в разнос. Все хватали кукол, поджигали и швыряли на люстру – фактически разносили это место ко всем чертям. Приехали копы, и я даже уже не помню, заплатили нам или нет. Мы свалили через чёрный ход со всем нашим оборудованием. И уехали.
Фореста: Оказалось, что марионетки стояли КУЧУ денег и куклы были реально старые. Нехорошо получилось. Но это был один из концертов, где после нашего выступления было много копов. Промоутер подбежал к нам на сцену, вложил в руку бабки и сказал: «Мне нужно валить отсюда, меня сейчас повяжут». Поэтому мы схватили своё шмотьё и как можно быстрее свинтили. Копы пытались грузить нас вопросами, но мы просто сели в фургон и унесли оттуда свои задницы [смеётся].
* Записав «Hazardous Mutation» c ныне покойным гитаристом GWAR, Кори Смутом, над альбомом «The Art of Partying» вы работали с высококвалифицированным продюсером. Как вы решили пойти по этому пути и связаться с Зевсом?
Холл: Он нас однажды уболтал. Мы выступали на фестивале хардкора и металла в Вустере, и он пришёл и начал с нами болтать, рассказывал о своём послужном списке. Рассказал о своей студии и реально подкупил нас. Мы загорелись идеей с ним поработать. До этого мы работали над альбомом «Hazardous Mutation» с покойным Кори Смутом из GWAR, и похоже, самое время было выйти на другой уровень и поработать с тем, кто обладал очевидными навыками и внушительным послужным списком.
Уэйст: Ему настолько понравилась наша банда, что он приходил и фактически уговаривал нас, будто был лейблом, каждый раз, когда мы выступали в Новой Англии. Он приходил на каждый концерт. В 80-х он угорал по трэшу и спиду. Он вырос на этой музыке. Я думаю, он просто хотел с нами зависать и бухать. Он настоящий профессионал и милейший парень, но он доставал нас на каждом концерте. В итоге мы записали с ним две пластинки.
Фореста: Мы выбрали его, так как слышали, что он классный парень, и многие хотят с ним поработать. Не помню, кто нам о нём рассказал, но с ним работали парни из Hatebreed.
Как выглядела его студия Planet Z?
Уитте: Там было весело. Она находилась прямо рядом с маленьким домиком, где мы жили, пока записывались. Я притащил свой велик и в конце квартала была велосипедная дорожка, так что я частенько гонял. Кстати, был снег. Кататься на велике в снег – тот ещё геморрой. Но да, мы вместе готовили еду. Было здорово, что рядом стоял домик, где можно было отдохнуть.
Уэйст: Было ощущение, будто мы в лагере. Мы зажигали в домике, просыпались и начинали работать над пластинкой. Вряд ли мы смогли бы сделать то же самое сегодня. У каждого сегодня свои идеи и видение, но раньше мы были единым целым и просто веселились. Раз в неделю Дэйв готовил нам ужин.
Фореста: У Зевса через стенку от студии был дом, и мы никогда ничего подобного ещё не делали – да и с тех пор тоже. У каждого из нас была своя кровать. Рядом с кроватью у меня лежали листы с текстами песен, и я писал лирику в последнюю минуту. Это напоминало реалити-шоу. Мы жили вместе и записывали альбом. Было необычно, но круто.
Как проходила запись и работа с Зевсом?
Холл: Помню, когда он врубил «The Art of Partying» в студии и мы послушали, меня впечатлил звук гитар. Зевс, безусловно, славится своей работой и хочет, чтобы всё было круто. Он никогда ничего не делает наполовину, и это выражается в музыке. Услышав сведённый материал, мы поняли, что всё будет круто.
Уитте: Ох*ительно, когда сидишь в комнате и слышишь эти звуки, и перед тобой готовая песня. Потому что на репетиции ты слышал эти песни миллион раз, но в дерьмовом качестве. Сразу меняешь своё мнение; это очень круто.
Уэйст: Мы были заряжены. Все отжигали. Я не мог поверить, что могу рубить на гитаре с таким толстым гриффом так быстро. Довольно мощный и убойный материал, скорости впечатляют. И мы никогда не записывались под метроном. Было ощущение живого выступления. Скорее хотелось сделать всё это живьём и передать на пластинке.
Фореста: Это была реальная студия! Мы были в ах*е от того, что происходит с нашей группой. Эмоции лились через край.
Что привнёс Зевс?
Уитте: Зевс славился тем, что делал объёмное плотное звучание, много низких частот. Я заметил, что запись получилась жирнее и мощнее, чем «Hazardous Mutation». Я не хочу умалить достоинства той пластинки; просто она другая.
Холл: Поработав с Зевсом, мы реально многое поняли. Мы были в восторге от его умения и техники, с помощью которой он записывал инструменты в песнях – он ничего не усложнял. Иногда запись инструментов может быть стрессовой, и есть определённая техника, которую может использовать звукоинженер, и от неё закипает мозг. И если какая-то партия казалась ужасно быстрой или техничной, мы никогда не стрессовали по этому поводу. Никто не впадал в панику, поскольку Зевс знал, что делать и как достичь нужного результата без конфликтов и споров.
Фореста: Круто было видеть, как Зевс работал и как легко ему это удавалось. Я думаю, Фил многому научился, находясь там и наблюдая за тем, как Зевс работал с программой Pro Tools. Мы с Зевсом нашли общий язык и отлично ладили. Было ощущение, будто он наш старый кореш. Поскольку он играл в группе Icepick и записывал Hatebreed, я ожидал увидеть двухметрового забитого татухами сурового хардкорщика. Но это был милейший и спокойнейший парень, работать с которым было одно удовольствие.
Уэйст: Лучше звука на пластинке у нас на тот момент ещё не было. Спасибо Зевсу – он внёс огромную лепту. Для нас это было в новинку, но с ним было работать одно удовольствие. Мы отлично проводили время, каждый вечер пили Miller High Life.
Альбом называется «Мастера отрыва», но много ли вы отрывались во время записи?
Холл: Когда один из нас записывался – скажем, Райан – остальные были в доме и занимались своими делами. Пиво, конечно же, было, и мы весело проводили время. Мы кайфовали от всего, что делаем, и группа набирала обороты, поэтому настроение было на высоте.
Уэйст: Туда приезжали парочка друзей, и мы тусили каждую ночь – выжирали тонну дешёвого пиваса.
Уитте: Я в студии вообще не отрываюсь. Может быть, когда всё готово, могу немного выпить. Когда записываешься, не хочется, чтобы на пластинке звучало твоё дерьмовое исполнение – это же на всю жизнь [смеётся]. У меня такой подход: если кто-нибудь покупает этот альбом, пусть он будет того стоить. Я не хочу играть вполсилы, потому что слишком много выпил или мучился с бодуна и всё такое. Да, я люблю пиво, но всему своё время и место. Некоторые могут пить в студии, но я себе такого никогда не позволяю.
Когда наступило время придумать дизайн обложки, у вас уже была концепция или вы просто дали художнику название и общую идею и полную свободу творчества?
Уэйст: Андрей Бузиков был нашим старым другом, который играл в Deadfall вместе со Скотти [Хитом], владельцем лейбла Tankcrimes Records. Это была его первая обложка для нас. После той пластинки каждая трэшевая группа хотела, чтобы он нарисовал ей обложку. Я видел некоторые его наброски для альбома «The Art of Partying», и мы спорили, а должен ли чувак, который пьёт из бочонка, быть толстым или нет [смеётся]. Парень, пьющий из бочонка, срисован с соседа Андрея по комнате, Марки, оформлявшего буклет. А сам Андрей – это блюющий чувак рядом с ним. Так что на обложку попали два наших хороших кореша.
Фореста: Мы хотели, чтобы обложка была мрачной. Чтобы было МОЩНО и мрачно, потому что песни настолько нелепые, что образы должны быть мрачные; чтобы сочетались с тем, о чём мы поём. Мы хотели что-нибудь чересчур дерзкое. Иногда тяжело объяснить это остальным. В то время многие считали нас шутами и не врубались, что МЫ думаем по этому поводу. Но Андрей прекрасно справился. Это одна из моих любимых обложек в металле. Она висит в моей гостиной; я ей каждый день любуюсь.
Уитте: Андрей всегда рисовал потрясающие темы. Мы сделали пару изменений, но он классный художник.
После выхода альбома вы почувствовали, что вам надо соответствовать репутации и фэны ожидали, что вы будете тусить и отрываться сутки напролёт?
Уитте: Да, чувак, это было непросто. Фэны такие: «Да, давайте сделайте это! Врубай на всю катушку», постоянно нам говорили. И мы думали: «ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ВО ЧТО МЫ ВВЯЗАЛИСЬ?» [смеётся]. Весело проводить время – это круто, не пойми меня неправильно, но мы себя сами загнали в этот угол. От нас хотят тусовок 24/7, и чем больше они пьянеют, тем меньше с ними есть, о чем говорить.
Уэйст: Мы себе сами выкопали могилу, потому что каждый хочет тусоваться с тобой, куда бы ты ни поехал, и некоторые из нас стараются поддерживать имидж группы. Я по-прежнему не сдаю, но не могу сказать навеки, что так будет всегда.
Холл: Мне достаточно было увидеть ребят из Municipal Waste – даже до того, как я сам пришёл в группу – и понять, что атмосфера, которую принёс с собой Тони вместе с риффами Райана, была очень уникальной, особенно на то время. Ничего подобного ещё не было. Я считал, что название пластинки «Мастера отрыва» – классный способ создать правильное настроение для того, чем занималась наша группа. Это было что-то свежее. Ничего подобного не было, поэтому я дико люблю этот альбом, ставшим большим подспорьем для нашей карьеры.
Когда альбом вышел в июне 2007, как отреагировали фэны и СМИ?
Холл: Мы заметили, что дела идут в гору.
Уитте: Все были в восторге. Это был новый уровень. На концерты стало приходить гораздо больше человек и многие купили пластинку. Да и отрываться захотело тоже гораздо больше [смеётся].
Уэйст: Великобритания реально въехала и понесла нашу музыку в массы. Мы на тот момент были на лейбле Earache, и они реально продвигали нас как тусовщиков. В какой-то момент от этого начало тошнить. Они хотели, чтобы мы делали эти нелепые смешные фотки. Я считаю, они немного переборщили, и мы не собирались всё это делать. Но мы реально устроили взрыв в Великобритании и Европе. Мы видели, как все вокруг нас меняется, когда вышел альбом. Я думаю, он появился в нужное время. Все хотели веселиться.
Фореста: У нас была девушка Талита, наша пресс-секретарша. Она дико нас котировала и продвигала, будто в нашей группе играл её сын. Мы ещё никогда не давали столько интервью, как в том и последующих турах. Журналисты слетались со всего мира, чтобы взять у нас интервью, а мы были просто на другой планете. Мы понятия не имели, как давать интервью [смеётся]. Это было безумное время. Все в нашей группе медленно прогрессировало, но в случае с «Art of Partying» мы ещё до релиза впервые ощутили огромный наплыв прессы, и в то время вышли наши клипы.
Как вам удалось поработать с легендами ужастиков компании Troma в клипе “Headbanger Face Rip”?
Фореста: По понятным причинам на группу сильное влияние оказали фильмы компании Troma. Мы хотели быть музыкальной версией этих ужастиков [смеётся]. Поэтому вопроса, с кем работать, не стояло. Сомневаюсь, что они про нас знали, но [со-основатель Troma] Ллойд Кауфман, я думаю, слышал про нас и ему реально зашло. Мы были в восторге, но не знали, что у них на уме. Я смотрю этот клип и дико угораю, потому что мы понятия не имели, что творим, но мы веселились и отлично проводили время.
Холл: Мы в то время давали небольшой тур и начали гастроли, сняв клип в Нью-Йорке. Фактически уложились за один день, сняв всё перед зелёным экраном. Сделали одним махом, на скорую руку, так сказать, но результатом остались довольны. Когда я смотрю этот клип, сразу вспоминаю много веселого, что было в тот период.
Уитте: Мы впервые снимались перед зелёным экраном и всё такое. Странное ощущение. Снимали в каком-то складском помещении в Нью-Йорке; для нас всё было в новинку. Никто из нас ничего подобного ещё не делал. Было неловко и некомфортно, но мы кайфанули. А затем они добавили кадры, типа как машина разбивается, которые есть в каждом фильме компании Troma, и поместили нас туда» [смеётся].
Уэйст: Мы дико фанатели от фильмов Troma, и до сих пор фанатеем, но мы думали, что это будет профессиональная студия, а это реально просто какой-то склад в Нью-Йорке с зелёным экраном и интернами, которые нам помогали [смеётся]. Бюджет у нас был смешной – отсюда и качество клипа. Это их тема. Нам всегда дико нравится снимать клипы и демонстрировать свой образ. У них были костюмы и швабры, и мы типа все приоделись. Помню, п*здец вспотел на нью-йоркской жаре. По мне в клипе реально пот течёт. Мы любим фильмы компании Troma, и круто, что в клипе полно кадров из фильмов Troma.
А клип на песню “Sadistic Magician” выглядит гораздо более хитрым и привлекательным.
Уэйст: Было здорово. [Авторы видео] Джефф и Крис Спид – братья-близнецы, фактически мои ровесники, но они были в теме. Вся команда работала бесплатно, но братья Спид использовали каждую копейку из бюджета, чтобы вложить в клип, и все постарались на славу. Клип снимался на заводе по переработке отходов, и все было дико круто. Мы немного выпендривались в своих противогазных масках. Актёры были классные. С ними было полезно поработать. Лишний опыт не помешает. Не сказать, что с Troma было плохо. Troma это Troma.
Холл: Это был совершенно другой зверь. Мы прилетели в Лос-Анджелес, снимали там же, где снимали известную сцену в фильме «Терминатор 2». Это была огромная фабрика, которая, я полагаю, частенько бралась под аренду для различных шоу и фильмов. Было впечатляюще. Мы старались выкладываться в каждом дубле, и потом реально были выжаты как лимон. И к концу съёмок меня трясло, вся энергия просто испарилась, потому что я пять часов со всей дури тряс башкой.
Уитте: Было потрясающе. Это была совершенно другая ситуация. Братья Спид были настоящими профессионалами. Я не говорю, что ребята из Troma были так себе, но это совершенно другое. Мы вылетели в Лос-Анджелес. Снимали в этом огромном заводе, где снимали часть фильма «Терминатора 2». Так что было весьма круто. Были актёры и персонал, еда, техники и всё такое. Для нас это был словно другой мир. Мы были в шоке.
Много ли песен с альбома вы играете сегодня? Есть ли определённые песни с альбома, которые фэны ожидают или хотят услышать?
Холл: “Sadistic Magician”, несомненно, одна из них; мы играем её каждый вечер, несмотря ни на что. Есть несколько песен с альбома «The Art of Partying», которые всегда будут на концертах Municipal Waste.
Уитте: О да, “Sadistic Magician”, “Beer Pressure”, “Thrashing’s My Business […and Business Is Good]”, “Headbanger Face Rip”, “The Art of Partying” – да куча песен, которые мы до сих пор регулярно исполняем на концертах.
Фореста: Прикол в том, что первые шесть лет [после релиза] я не исполнял “The Art of Partying”. Я физически не мог её спеть, потому что меня бы это вымотало. А фэны всегда хотели, чтобы мы сыграли её в середине сета. Если послушаешь эту песню, после вступления там просто, блядь, шквал словесный, минуты, наверное, две, и нет возможности перевести дыхание. Мы играли её время от времени, но если мы были в туре, который длился, скажем, четыре недели, я не мог каждый вечер такое петь, иначе бы я просто сорвал голос. Но я подводил своих коллег по группе. В общем, я смирился и теперь мы играем её постоянно [смеётся]».
Что спустя 13 лет до сих пор цепляет вас в этой пластинке?
Уэйст: Я считаю, это полноценная пластинка. В песне “The Art of Partying” мы поём, как все могут до этого дойти, и не важно, отрываешься ты, бухаешь или ведёшь здоровый образ жизни, панк ты или металлист – есть искусство и умение отрываться и весело проводить время, и это круто. Мы придумали несколько запоминающихся риффов в песне, где поётся о том, как человеку разрывают лицо и получается уродливое зрелище, да и просто атмосфера, которая всех объединяет. Это реально всем нравится. Есть песня о маге, который убивает людей, и это тоже всем по кайфу [смеётся]. В альбоме всего понемногу.
Холл: Это было волшебное время. Хочется, чтобы каждый следующий альбом был круче предыдущего, но никогда не знаешь, каким он получится, и в итоге могут повлиять множество различных факторов. Но я вижу, когда мы создавали альбом «The Art of Partying», все эти факторы были нам на руку. Я рад, что спустя все эти годы многие до сих пор слушают этот альбом.
Фореста: У меня куча личных воспоминаний. Да, мы реально были первыми, кто стал некоей группой тусовщиков, но я считаю, что мы смогли вовремя выстрелить и не растерять запал. Нам удаётся оставаться профессиональной группой и по-прежнему быть весёлой бандой, которая отрывается по-взрослому.
Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук
* - иностранная пресса печатается на месяц вперёд
Dimon
- 2 комментария
- Темы: Decibel, Municipal Waste, История записи альбома
Спасибо за перевод
ОтветитьСпасибо за статью. Да, помню середину 2000-х когда вдруг трэш начал опять становиться популярным. Немало этому поспособствовала и неожиданно взлетевшая популярность хардкора, металкора и дэта, когда начиная с четверга и до воскресенья можно было просто ездить из клуба в клуб в Москве и в Питере, тусить, выступать, угарать с народом. Дохренища крутейших тусовок было именно в то время. Точка, Plan B, Х.О., Вудсток, Релакс, Р-клуб, Аваллон, эти клубы были почти домом.
Ответить