Джефф Бесерра из Possessed. Победивший смерть

[Интервью состоялось 15.04.2019 г. и войдёт в следующий выпуск журнала "Rockcor"]

Последний студийный альбом легендарные дэтстеры из Района Залива Сан-Франциско, группа Possessed, выпустили в 1986 году [не считая миньона ‘The Eyes Of Horror’ в 1987, продюсером которого, к слову, выступил виртуоз гитары, Джо Сатриани – прим. ThRaSheR], однако за это время преданные поклонники их не забыли и ждали возвращения ветеранов жанра на большую сцену. Но в силу некоторых обстоятельств и фактически полного распада группы в конце 80-х, долгое время это было невозможно. Во время уличной разборки в 1989 басист/вокалист Possessed Джефф Бесерра стал жертвой ограбления, чёртова пуля застряла в позвоночнике, и он навсегда оказался прикованным к инвалидному креслу. Джефф чудом остался жив и, несмотря на невероятно мрачный и тяжёлый период реабилитации, нашёл в себе силы поступить в колледж, обзавестись семьёй, а через некоторое время воскресить своё детище – группу Possessed. Являясь единственным участником оригинального состава Possessed, этот человек с железной силой воли собрал новый состав, не желая сдаваться. Более тридцати лет, несмотря на временную гастрольную деятельность, коллектив не выпускал студийных альбомов. Но совсем скоро, 10 мая, увидит свет долгожданное творение Possessed, ‘Revelations Of Oblivion’. Недавно мне посчастливилось взять интервью у легендарного музыканта, и, несмотря на мрачный брутальный образ, он оказался милейшим, добрым, умным, начитанным, открытым и простым в общении парнем. За почти два часа душевной беседы Джефф рассказал о новом альбоме Possessed, становлении легендарной трэшевой сцены в Районе Залива, ныне покойных ключевых участниках трэшевого движения (Клиффе Бёртоне, Поле Бэлоффе и Джеффе Ханнемане) и первом менеджере группы, Дебби Абоно. Кроме того, Джефф подробно рассказал о нападении в 1989 и его последствиях. Но это далеко не всё, о чём мы успели поговорить… Перед вами – уникальные истории из уст воскресшего крёстного отца жанра.

Привет, Джефф! Поздравляю с долгожданным студийным альбомом! Давненько вы ничего не выпускали – уже больше 30 лет! Я слышал пару новых треков и мне не терпится услышать альбом целиком.

Странно, что тебе не дали послушать промо-копию. Обычно они так делают.

Делают, но не всегда. Ничего, всему своё время. Джефф, вы теперь на лейбле Nuclear Blast. Мои поздравления! Они собрали всю элиту – Exodus, Slayer, Testament, Death Angel, Anthrax, Carcass, Immortal, Heathen, Kreator, Destruction, Tankard… И как раз Possessed там и не хватало!

Да, мы рады, что с нами сотрудничает такой легендарный лейбл. У нас будет ещё как минимум два альбома, поэтому я рад, что теперь есть лейбл, который с нами работает. На прошлой неделе снимали клип на песню ‘Graven’, так что всё у нас хорошо.

Здорово! У меня прямо два подряд интервью с легендами из Района Залива. Пару дней назад разговаривал с Робом Кавестани [из Death Angel], сегодня – с тобой.

О, и как он поживает? Сто лет его не видел…

Всё у него хорошо. В тур собирается, да и альбом новый скоро выходит.

Знаю. Я как раз вчера слушал промо-копию. Классная пластинка. Я же теперь на Nuclear Blast, так что мне всё это на халяву достаётся (смеётся). Менеджер Nuclear Blast, Джерадо Мартинес, недавно подарил Кирку Хэмметту [гитаристу Metallica] футболку Possessed и, если верить Джерадо, именно Кирк за нас словечко замолвил, сказав, что на лейбле как раз не хватает Possessed. Я с ребятами не вижусь, но Джерадо мне рассказывает разные истории. Конечно, раньше мы были не разлей вода: постоянно тусовались вместе. С Клиффом [Бёртоном] и Полом Бэлоффом постоянно косяк курили, любили хорошенько поторчать. Мы были единым целым, стояли друг за друга. Вечером я вылезал через окно и убегал в наш легендарный клуб Района Залива, Ruthie’s Inn, где каждую неделю выступали Exodus, Testament, Death Angel. В толпе всегда были парни из Metallica и других команд. Каждая группа после выступления спускалась в зал и отрывалась вместе с фэнами. Никаких заграждений, никаких разделений на музыкантов и поклонников – все были равны. Незабываемое было время. Из Лос-Анджелеса приезжали парни из Slayer и Megadeth, и мы устраивали жёсткие пьянки до утра.

Джефф, расскажи о новом альбоме. Что значит «Откровения Забвения»? Какая концепция у пластинки? Да и обложка просто шикарная, столько деталей – её можно часами рассматривать. Что вы хотели этим сказать?

Обложку оформил польский художник Збигнев Беляк. Изначально я хотел назвать альбом «Восьмая Церковь» (’The Eighth Church’), но, честно говоря, в этом не было никакого смысла, потому что наш дебютный альбом называется «Семь Церквей» (‘Seven Churches’). Я хотел слегка переделать и усовершенствовать обложку дебютного альбома, развить тему с собором. Может, обложка дебютника смотрелась зловеще для того времени или наоборот дерьмово. В общем, я хотел видеть на обложке церковный собор. Мы с ним [художником] долго разговаривали. Я с ним встречался несколько раз, когда был в Польше, и он показал мне свои календари и работы. А я понятия не имел, что он оформлял обложки групп Ghost, Deicide и так далее. Я знал, что художник он потрясающий. Меня впечатлили его работы, и я понял, что хочу с ним работать. Я, конечно, не люблю мешать художнику творить, но я его направлял, поскольку хотелось участвовать в творческом процессе. Изначально я хотел логотип Possessed и церковный витраж, но получилась какая-то хрень, и мы решили… он присылал ещё идеи. Какие-то различные религии, церкви. И я у него спросил: «Что это за херня? Давай вернёмся к церковному собору!». Так и переписывались. Мы над этой обложкой чёрт знает сколько работали. Лирику он читал, музыку слушал, поэтому мы пытались сделать так, чтобы обложка отражала некоторые из текстов. Получилась своего рода сатанинская версия обложки «Где Уолдо?» [серия детских книг. На картинке изображены сотни людей и нужно найти Уолдо]. Отрывки текстов, структура самого собора. Отчасти релиз альбома откладывался, потому что мы никак не могли довести обложку до совершенства. Постоянно переделывали, что-то добавляли, убирали, подправляли. В итоге я остался доволен результатом. Мы, конечно, могли ещё полгода над ней сидеть, но что сделано – то сделано. Ни один артист и художник не бывает на сто процентов доволен своей работой, но я могу сказать, что доволен на 99.9 процентов.

А что касается самого альбома – творческий процесс затянулся на три года, а записали мы его всего за две недели. Работа проходила на студии NRG и Titan Studios, продюсером пластинки выступил я, а сопродюсером – Даниель Гонзалес, наш гитарист. Сведением занимался Питер Тагтгрен в студии Abyss в Швеции.

Да, обложка поражает своей демонической атмосферой и красотой. Особенно монументально она смотрится на виниле. Представляю, каково держать этот огромный пласт в руках, где видно каждую деталь.

Да, мне всё это теперь бесплатно достаётся (смеётся).

Повезло тебе! (смеётся). Давай вспомним мать всех трэшеров из Района Залива – великую, ныне покойную, Дебби Абоно. Расскажи, как ты с ней познакомился. Многие из наших читателей никогда о ней не слышали, но её вклад в развитие местной металлической сцены в Сан-Франциско трудно переоценить. Она была менеджером Possessed, Forbidden, Vio-Lence, всячески помогала молодым музыкантам и с воодушевлением принималась за любую работу.

Да, Дебби была потрясающей женщиной. Но первой её группой была Blizzard, в которой я играл. Дело было так: у моей сестры [Кэролин Бессера] был приятель байкер, было это году в 1979, нам было лет одиннадцать. Мы с Ларри [Лалондом] выросли вместе. В группе у нас был Дэнни Боланд (гитара), Майк Майнер (барабаны) и вокалист Стив Гибб. Он умер. Один из гитаристов тоже умер. Печально, но не в этом дело. Жизнь была прекрасна. Сестра договорилась о первом настоящем концерте Blizzard. Мы выступали на пивной вечеринке у её знакомого. Играли перед их публикой. Было это в доме, в Эль-Собранте, штат Калифорния. Они были укуренные, прикольные ребята. Мы сыграли им песни Black Sabbath, после концерта пили пиво, болтали и вдруг увидели двух блондиночек. Вышли на лужайку перед домом, потом зашли на крошечную кухню, подошли к девчонкам, начали разговор, и оказалось, что это Джина и Джулия Абоно, дочери Дебби Абоно. Девочки потом пригласили нас к себе в гости, и мы шли пешком чёрт знает сколько. Мы не ориентировались в их глуши, да и навигаторов тогда не было, поэтому пришлось идти чуть ли не целый день. Нам с Ларри девочки понравились, и Ларри стал встречаться с Джулией. Конечно же, мы подружились, но Джина мне потом сказала, что её мама – менеджер группы. Девочки были избалованные, из богатой семьи. В общем, Дебби согласилась стать нашим менеджером и руководила нами вплоть до Possessed – ведь по сути, Possessed – это во многом продолжение Blizzard. Я в обеих группах и пел, и играл на басу, а Ларри – играл на гитаре. Мы с ним всегда были вместе. Круто было пройти этот путь от мальчишек до зрелых юношей. Дебби нам покупала оборудование, разрешала жить у себя в доме, ей тогда было пятьдесят с чем-то и нам казалось, что это до хрена, а теперь мне самому полтинник (смеётся). Но она была классная, она много для нас сделала. Дебби предоставляла нам свободу, была с нами на одной волне. На неё всегда можно было положиться. Конечно же, мне её не хватает.

Насколько мне известно, одно время даже Бобби Густафсон [бывший гитарист Overkill] жил у Дебби…

Да кто у неё только ни жил. И ребята из Metallica, и Exodus. Постоянно тусовки были. Дебби была всем рада. А мы отрывались как могли: кокаин, бухло, «колёса». Не буду тебе врать – всё это было. Молодость она такая. Творилось настоящие безумие. Мы отрывались как маньяки, но и не забывали совершенствовать своё ремесло, поскольку были серьёзно настроены по отношению к музыке. Постоянно практиковались, джемовали.

Тебе, безусловно, есть что рассказать о тех, кого с нами уже давно нет. Я говорю про Клиффа Бёртона [басиста Metallica], Пола Бэлоффа [вокалиста Exodus] и Джеффа Ханнемана [гитариста Slayer].

Пол был настоящим маньяком. Мы с ним много наркоты употребляли. Пиздили позеров, глэмеров и панков-нацистов. Все, кто попадался нам на пути – конкретно отгребали. На концертах я постоянно дрался с нацистами в толпе. Пытался указать им, где их место. Насилия в те времена было действительно много. Это не просто разговоры – так было, и мы этим жили. Тоби Рейдж вместе с ребятами из Exodus держали в страхе весь район. У Exodus была своя команда вышибал, они называли себя «Команда Убийц». С этими ребятами шутки были плохи – всех, кто мешал парням выступать, они сразу же выкидывали со сцены. Тоби Рейдж был нашим роуди и хорошим другом. Он из богатой семьи, даже в университете Стэнфорд учился, но потом стал панком, подсел на наркоту, но классным был парнем. Нам его не хватает.

Расскажи про Клиффа.

Клифф был забавным. Такой, знаешь, хиппи, рубящий металл. Было ощущение, что этот парень застрял в 70-х. Все носили узкие джинсы и белые кроссовки, а Клифф обожал джинсы-клёш. Мы с ним частенько тусовались, травку курили. Однажды мы играли с Venom, Slayer, Possessed в театре «Кабуки». Мы откатали со Slayer два тура по Штатам. А ребята из Venom любили выпить виски. И помню, Клифф сидел в театре «Кабуки», курил травку и пытался понять, какую песню они [Venom] исполняли. И он мне сказал: «Чувак, это же Venom! Они из Англии». Они постоянно были бухими, но мы их обожали. Она для нас были настоящими кумирами. Пусть и концерты их были похожи на нелепый маскарад, да и играли они так себе, но мы боготворили этих чертей, хоть они и были грубыми, наглыми и беспардонными. Они оказали на нас немалое влияние.

А Джефф?

А Джефф… Мне казалось, мы всегда были с ним ближе остальных. Зависали, он был очень простым парнем. Многие буянили, когда напивались, но Джефф всегда вёл себя прилично. Мне все ребята из Slayer нравятся: Том, Керри… Дэйв [Ломбардо] был немного ботаником, но тоже классный парень. Мне нравился Джефф. Он писал потрясающие песни и был прекрасным человеком, был очень добрым и вежливым в общении. Да так можно сказать про всех ребят из Slayer. Они давали жару, да и мы не отставали, но мне всегда нравилось с ними выступать. Они добились успеха довольно быстро. Slayer всегда с уважением относятся ко всем командам, которых берут на разогрев. Но мы никогда не боялись сложностей, потому что раньше все старались брать с собой лучшие команды и ехать в совместный тур. И мне кажется, сейчас начинает происходить так же. Мне поступает до хрена предложений. Я не буду называть имён, но раньше мы творили историю, и конечно же, я люблю Джеффа. Я не знал его слишком близко, но он был отличным парнем, умным и начитанным. Я был опечален новостью о его смерти. И, конечно же, когда не стало Клиффа – все мы плакали как дети, потому что в нашей сплочённой тусовке ещё никогда не случалось ничего подобного. Все как-то сразу прозрели и веселье отошло на второй план. Было тяжело. Это ужасно. Смерть забирает лучших. Я вон остался жив, да на коляске 30 лет катаюсь. Если бы я жил вечно, я бы, возможно, был медузой. Плавал бы в море. Либо кузнечиком в поле скакал…

Да, глупая смерть. Очень обидно, что так произошло.

Да, но никто не застрахован. Нам говорят, что летать безопаснее, чем ездить на автобусе, но мы вообще-то и на автобусе тоже ездим. Приходится. И в разную погоду. И в гололёд. Фургоны, машины, поезда. Конечно, в дороге может случиться всё, что угодно.

Ты был на похоронах Клиффа?

Напомни, в каком году он разбился.

В сентябре 1986, похороны состоялись в октябре.

Нет. И так было тяжело, да и навязываться не хотел. Знаю, были ребята из Exodus, Metallica, его девушка [Корин Лин] и семья.

Расскажи, как ты придумал термин «дэт-метал»? Это ведь было ещё до Чака Шульдинера.

Да, мы решили называть свою музыку «дэт-металом», потому такого ещё не было. Был блэк-метал, некоторые группы называли свою музыку трэшем, но термина «дэт-метал» я ни от кого не слышал. Знаешь, это какая-то мнимая черта. Мы играли совершенно другую музыку. Кто-то играл слишком сатанинскую музыку, кто-то – слишком быстро, а мы всех превзошли. Я уверен, что на момент ‘Seven Churches’ [1985] мы были самой тяжёлой командой на планете. Мне не нравится, когда дэт превращается в какую-то слащавую херню, и я не люблю разделять дэт на поджанры. Изначально эта музыка была свободна от всяких ярлыков и не было никаких ограничений. В 1983 году я думал, что Possessed будут единственной дэтовой командой (смеётся).

Как тебе группа Мэтта Харви Gruesome?

Они охренительные! И мне приятно, что они выступают в футболках Possessed. Я недавно давал интервью и был в футболке Gruesome.

Ну, твой гитарист Даниель Гонзалес играет в обеих группах, поэтому вы друг друга, я думаю, поддерживаете.

Да, и хочу про Чака [Шульдинера] сказать. Он был моим другом. Мы с ним вели переписку, обменивались кассетами. Меня всегда раздражало, что пресса нас стравливала. Писала, что между нами есть вражда, чего НИКОГДА не было. Если бы он был жив, он бы сам об этом сказал.

А чему удивляться? Пресса вечно раздувает из мухи слона – это их хлеб. Придумают какую-нибудь херню и верят в неё.

Не говори! Одно время писали, что Death – клоны Possessed. Но это полная чушь. Ближе к концу своей карьеры Чак вообще отрицал свою причастность к дэту, хотя всего его называли крёстным отцом дэт-метала. Он был скромным парнем и не любил, когда его так называли. Однажды он сказал: «Никакой я не крёстный отец дэта. Первым был Джефф [Бесерра]». Но на самом деле Чак ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был одним из крёстных отцов жанра. Помню, он приехал в Антиок, штат Калифорния. Мы встретились, он играл передо мной на гитаре и ждал реакции. Обо всём меня расспрашивал. Он как-то поставил мне промо-версию дебютного альбома Death ‘Scream Bloody Gore’ [1987] и с восторгом говорил: «Джефф! Я пою прямо как ты! Как тебе?». Он был первым, в ком я признал своего преемника и союзника. К сожалению, в 1989 в меня стреляли и Possessed развалился, но Чак практически в одиночку продолжил моё дело, переняв эстафету. И он оказал влияние на бесчисленное количество групп. Он делал все, о чём я мечтал. Я завидовал ему белой завистью и был дико рад за него. Жаль, что я не успел восстановиться пораньше и не записал с ним что-нибудь. Очень жаль. Он был чёртовым гением. Ужасно, что парень ушёл из жизни в столь молодом возрасте. Он бы столько ещё успел сделать. Как я тебе и сказал – смерть забирает лучших.

Расскажи о легендарном вступлении в песне ‘Exorcist’, которое вы взяли из фильма «Изгоняющий Дьявола» (1973)

Ну, раньше можно было поменять пару нот и сказать, что ты написал песню. Не уверен, что сегодня такое бы прокатило. Тем более, есть интернет. Сегодня без вступления и концовки не обходится, по-моему, ни один альбом. Это как книга, целостное произведение. И я стараюсь писать альбомы как одну непрерывную сагу или роман. Мы сделали свою версию с пианино, басом и барабанами. Содрали…

Ну, я бы не сказал, что вы содрали. Никто ведь не делал тайну из того, что вы взяли эту мелодию из фильма. Но многие, возможно, и фильма-то не видели.

Да, и тогда Сатана реально пугал. Это сегодня все устроили из него посмешище. Раньше всё было серьёзно. Но люди забывают, что Сатана существует и он среди нас. Это же, очевидно. Особенно остро я это ощутил, когда в меня стреляли… я понял, что зло действительно существует.

Да, 1989 был непростым годом для тебя. Расскажешь? Если, конечно, это уместно…

Да всё нормально. Я уже не раз говорил, что в инвалидном кресле больше, чем на ногах. Привык. В общем, я работал в строительной компании, мы заливали бетон и всё такое. Я решил передохнуть, пошёл купить сигарет и, видимо, засветил купюру в сто баксов. У меня в кармане было где-то 1300 баксов. И это нормально, потому что нам платили наличными. И вдруг меня догнали двое парней в капюшонах и потребовали бабки. Я оказался зажатым со всех сторон: с одной стороны – они, с другой – машина, а сзади стена. Надо было, конечно, отдать им эти сраные сто баксов. Но я не хотел сдаваться. Я наоборот думал, как мне отбиться и схватить его пушку. Но момент был упущен, и его терпение лопнуло. Один из парней выстрелил мне в грудь с левой стороны, 9-миллиметровая пуля застряла в позвоночнике. Это был далеко не первый раз, когда на меня наставляли пушку. Я всё-таки живу в Калифорнии. И я видел, как второй парень целится мне в голову из пистолета 22-калибра, и после первого выстрела я инстинктивно выставил ладонь. Он целился мне в лоб, но чёртова пуля задела палец. У меня потом безымянный палец долго не разгибался. И я не понял, то ли это был рикошет, то ли мне задело голову, и я рухнул на землю как подкошенный, и сразу же понял, что парализован. Из пальца на правой руке кровь лилась рекой. Я притворился мёртвым. Парень подошёл ко мне, приставил ствол ко лбу и нажал на спусковой крючок, но произошла осечка. Я знаю, что преступники, как правило, дуло не прочищают, вот у него и случилась осечка. А потом они просто зассали и убежали как трусы. В этот момент они ещё раз перезарядили стволы и на бегу стреляли через плечо, как это бывает в американских боевиках. Я понял, что лучше не подавать признаки жизни. Как только они убежали, левой рукой я схватился за правую подмышку и прижал как можно сильнее, чтобы не сдохнуть от потери крови. Встать я не смог и понял, что парализован, потому что вторая пуля, видимо, задела шейные позвонки. Однако сердце было не задето, поскольку я чувствовал сильное сердцебиение. Ну, и я каким-то образом умудрился доползти до машины и спрятаться. Мимо проходила молодая девчонка, и она, очевидно, была наркоманкой. Я ей сказал: «Вызови 911». Она сказала, что не может, потому что местная и знает этих парней. Испугалась, видимо. Я обещал дать ей десять баксов, и она тут же согласилась. Через 45 минут приехала полицейская машина. Офицеру было года 22-23. Это был его первый самостоятельный выезд, и он стоял в панике, не зная, за что хвататься. Я попросил его вызвать скорую. Он вызвал. Через двадцать минут меня увезли в больницу.

Ну, а потом реабилитация, учился привыкать к жизни в инвалидном кресле. Но медсёстры были, конечно, хорошенькие (смеётся). Хоть какая-то радость. Эти красотки занимались моей реабилитацией. Я заново учился одеваться, кормить себя, ходить в туалет. Но, мне кажется, я чувствую себя гораздо лучше, чем прогнозировали врачи. Конечно же, каждый день даётся нелегко, но ты становишься сильнее. Все всегда смотрят на «колясочников» с жалостью, но когда я вижу таких же, как я – мы смотрим друг на друга и понимаем, что мы самые сильные люди на этой, мать её, планете. Мы – настоящие супермены! Вряд ли можно описать простыми словами состояние человека, прикованного к инвалидному креслу.

Первые пять лет было ужасно тяжело. Я пытался убить себя наркотиками и бухлом. Баловался героином. Ощущал себя плохим парнем, настоящим преступником – разве только что пистолета у меня не было. Зарабатывал на жизнь, продавая наркоту, потому что был ограничен в движениях. Но, к счастью, кажется, что всё это было в прошлой жизни. Сегодня я – музыкант, артист и отец. Знал бы ты, как было приятно сбросить с себя эту зловещую шкуру и те пять мрачных лет. Хотелось всё это забыть, как страшный сон. Когда я вспоминаю то время, я безумно рад, что НИКОГДА туда больше не вернусь. Я очень рад, что выжил и поступил в колледж. Колледж [Контра-Коста] спас мне жизнь, потому что невозможно нормально учиться и постоянно быть под кайфом. Я потерял к себе всякое уважение, чувство собственного достоинства было просто растоптано. Я семь раз оказывался в психушке. Я просто лишился разума. Но колледж помог вернуть веру в себя. Меня назначили президентом класса, я занимался различной общественно-политической деятельностью при президенте Джордже Клинтоне. Поэтому я и пошёл учиться. Иначе бы я просто проиграл эту битву. Но я вышел победителем.

Ты потом женился, обзавёлся семьёй, и у тебя двое прекрасных детишек. Расскажешь про них?

У меня дочь Соня и сын Джефф-младший. Я – Джеффри Бенджамин Бесерра-старший, а Джеффри Бенджамину Бесерре-младшему 18 лет. Соне Мариз Бесерра – 15. Джефф очень похож на меня.

Они слушают твою музыку?

Они мне идеи подкидывают. Анализируют. Какая партия дерьмовая, какая – крутая. Они, безусловно, гордятся своим отцом. Джефф играет на басу. Соня играет на гитаре и поёт. Она просто прелесть. Джефф с пяти лет занимается джиу-джитсу. Серьёзный парень. В наше время необходимо уметь постоять за себя. Но Джефф меня превзошёл. Я чувствую себя Дракулой – то есть, бессмертным, потому что после меня останется ещё один Джефф Бесерра, моя маленькая копия. Недавно он себе набил на плече татуировку дракона. Спрашивает про мою татуировку. Он всегда хотел себе тоже дракона набить. Соня – тихая одиночка, как я. Детям пришлось повзрослеть быстро. Не знаю, каким я был отцом, но несмотря на всю мою к ним любовь, я хотел, чтобы они мыслили независимо и были с характером. Не следовали за другими, а вели за собой. Они знают, что я их обожаю.

Джефф, слушаешь что-нибудь из современного металла?

Когда сочиняю, стараюсь не слушать, чтобы это не мешало творческому процессу; чтобы ничего не воровать у других. Ребята [музыканты Possessed] слушают музыку, на которой выросли. Когда мы в туре, я слушаю команды, которые с нами гастролируют или то, что парни слушают в гастрольном автобусе. Слушаю многие группы, подписанные на Nuclear Blast. Мне всё это теперь совершенно бесплатно достаётся (смеётся). Сын любит «олдскул», дочка больше слушает современную молодёжную музыку. Она же девочка, в конце концов, а Джефф угорает по Motörhead, Black Sabbath, Iron Maiden, Metallica. Парень слушает правильную музыку!

Общаешься ли ты с кем-нибудь из участников оригинального состава Possessed? Например, с Ларри? Я заметил, в интервью он всячески избегает разговора про Possessed. Такое впечатление, что не хочет об этом вспоминать…

Нет, давно никого из них не видел. Просто Ларри увлечён тем, чем занимается в данный момент. Он более разносторонний музыкант, поэтому и играет с Лесом Клейпулом в Primus. Джемует с Гедди Ли. Он всё-таки более техничный музыкант и всегда им был. Сегодня он увлекается совершенно другой музыкой. Я бы не сказал, что он плевать хотел на годы, проведённые в Possessed. Он сосредоточен на другом.

Он дал интервью для [нового документального фильма] ‘Murder In The Front Row’ [о становлении трэша в Районе Залива Сан-Франциско]. Думал, увижу там тебя…

Ну, он более известен, чем я. Это нормально.

Ждёшь премьеру фильма?

О, ещё как! Харальд Оймен – мой старый друг, и я всегда искренне радуюсь любым его успехам. С Харальдом мы очень дружили. Он не раз ездил с нами в тур в 80-х. Во время одного концерта он даже ногу сломал. Его зажало между толпой и ограждением, толпа на него навалилась, и парень сломал ногу. У меня про него миллион историй.

В последнее время участились случаи отмены концертов православными активистами. Они считают, эта музыка несёт разрушение и восхваляет Сатану. В общем, бред сивой кобылы, честно говоря.

Ну, религия – личное дело каждого и не надо никому навязывать свои взгляды. Каждый человек вправе сам выбирать, во что ему верить. Религия может использоваться как в благих целях, так и в корыстных. Организованная религия – полное дерьмо. Нет ничего ужаснее этой промывки мозгов. Посмотри, сколько войн из-за религии. Всё коррумпировано и все пытаются нажиться на доверчивых и наивных гражданах. Это печально. Если не иметь голову на плечах – очень легко превратиться в марионетку. Я хотел стать католическим священником, но понял, что это не моё. В детстве я ненавидел походы в церковь. Три раза в неделю, все эти молитвы на латинском, которые я ни черта не понимал. Мне все это казалось жёстким промыванием мозгов. Я знал, что Бог есть, но после того, как в меня стреляли, мне пришлось узреть зло, и я потерял веру. Но я совершенно спокойно отношусь ко всякого рода религиям, всегда нахожусь в поисках истины и ответов. Просто я хочу быть реалистом. Я изучал сатанизм, оккультизм, потому что мне было интересно. Я по-прежнему люблю Дьявола, Бога, Будду, Мухаммеда. На мой взгляд, каждая религия интересна и увлекательна.

Сегодня религия – это прибыльный бизнес и маскарад. И не только в США и России, но и во всём мире. Безусловно, есть исключения, но их мало.

Да, многие просто слепо верят во что-то. Какой-то патриотизм, фанатизм. Не знаю. Я стараюсь создать свой микрокосм, защитить семью, детей. Думать о группе и музыке, а не забивать голову всякой ерундой. Человек – бунтарь без причины, ему нужно во что-то верить. Сегодня все себя считают пророками, философами и учёными. Я отсеиваю всё лишнее и смотрю на жизнь реалистично.

Есть ли вероятность увидеть Possessed в России?

Концертное агентство The Flaming Arts занимается привозом всех экстремальных команд в Россию, поэтому надо разговаривать с ними. Но нужно ещё брать во внимание моё здоровье. Мы на покой не собираемся и уже работаем над следующим альбомом, поэтому вероятность приезда в Россию, безусловно, есть.

Читал что-нибудь из русской классики?

О, конечно! Мне очень нравится ваша литература. «Войну и Мир» Толстого, «Преступление и Наказание» Достоевского, «Мастера и Маргариту» Булгакова. Кстати, она прямо передо мной лежит. Я только начал, но уже могу сказать, что это чертовски гениальная и интересная книга.

Да, это настоящий шедевр мировой литературы! Я думаю, пора закругляться, потому что разговаривать мы с тобой можем ещё очень и очень долго. Ты – невероятно интересный собеседник, болтать с тобой одно удовольствие! Хочу сказать тебе огромное спасибо за столь душевное и увлекательное интервью! Было здорово! Спасибо, что нашёл время, дружище! Что бы ты хотел добавить и сказать всем своим поклонникам в России – коих здесь очень много – и нашим читателям?

Знаешь, меня всегда привлекала Россия. У вас очень богатая история, вы – очень сильный народ. И я хотел бы приехать и выступить у вас. Надеюсь, концерты не отменят. Я уверен, мы приедем. Я слышал, в 80-х, когда ни у кого не было денег, советские металлисты умудрялись доставать альбом Possessed ‘Seven Churches’, отдавая двухмесячную зарплату. У вас тоже был обмен кассетами, как и в Америке. Я знаю, что у вас одни из самых преданных наших поклонников. Мне нравится ваша культура. Мой дедушка участвовал во второй Мировой Войне на стороне Америки и рассказывал мне с горящими глазами, как русские уничтожали нацистов. Русские – могучие и бесстрашные. Я тебе в следующий раз расскажу истории деда о годах войны и нацистах.

А отец твой родился в США?

Да, американец в первом поколении. Его родители родом из Мексики. Отец родился в 1944 году, в Денвере, штат Колорадо. Он – мексиканец, а мама наполовину шведка, наполовину – коренная американка из племени Чероки. Так что во мне намешано несколько кровей.

Ого! Очень интересно, Джефф! Думаю, это явно не последний наш с тобой разговор. Спасибо ещё раз за душевную беседу. Жду не дождусь нового альбома! Здоровья тебе и сил! Спасибо за то, что ты есть!

Спасибо за вопросы, приятель! Надеюсь, я не разочаровал!

Всё было замечательно! До скорого, Джефф!

Интервью и перевод с английского: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

За организацию интервью спасибо Максиму Былкину и компании “Союз Мьюзик“!

---

Dimon