Power Trip. Шок будущего

Написал Dimon 11 января, 2019 в Немного Другой Музыки

[Материал из журнала "Decibel" за февраль 2019 года]

Вот уже десять лет эти парни разрушают всевозможные границы и ожидания. Музыка Power Trip способна шарахнуть током и убить.

Вы, наверное, думаете, что своё прозвище «парень из района» Райан Уильямс получил, потому что был крутым белым парнем из бедного района. Многие так считают. Но нет. Родом он из Арлингтона, штат Техас, пригород Далласа. На самом деле история эта началась почти 20 лет назад. Классная руководительница не питала к своему ученику особой любви, постоянно забивавшему на домашку и уроки. Иногда она придвигала его парту прямо к своей, строя из себя тюремного надзирателя. А бывало, «стучала» физруку, чтобы тот как следует загонял мальчишку. Бедняге приходилось наматывать несколько километров вокруг района. И как Райан ни пытался, восстановить правосудие ему не удавалось. И вскоре, чтобы сэкономить время, физрук просто выкрикивал: «Район!!». «И все в округе стали называть меня «районом» – даже в тех редких случаях, когда я НЕ косячил. Но намотал я х*еву тучу километров!»

Уильямс, бунтарь по своей натуре, конечно же, в итоге открыл для себя хардкоровую сцену Далласа. «Я был настоящим отщепенцем, – говорит он, – меня выгоняли отовсюду, где я жил. Я не тот, кто будет докучать предкам или тыкать пальцем. Я и сам выбрал не ту дорогу. Если быть честным, я жёстко проё*ывал уроки и всё такое. Но мне нужно было каждый вечер куда-то ходить, и хардкоровое сообщество стало моим домом. Я чистил пивные банки за небольшие бабки, чтобы попасть на концерты и зависать с друзьями. И одним из них был Райли Гейл. Лучшим из них.

Лет в 18 Уильямс попробовал героин и быстро подсел на внутривенные уколы. «Хуже, бл*дь, и быть не может, – говорит он, – я был мразью и отбросом из отбросов. Я опустил руки и забил практически на всё. Чуть в тюрягу не загремел». К счастью, Уильямс оказался в клубе анонимных наркоманов.

Когда Уильямс, время от времени боясь сорваться, завязал, на пути снова возник Гейл, предложив бескорыстную любовь, жильё, а потом и место в гастрольном фургончике новой команды Power Trip, которую он со-основал.

«Я ему сказал: «Чувак, поехали с нами в тур – мы о тебе позаботимся, – вспоминает Гейл, – разберёмся, что к чему».

А дальше красивая метаморфоза: история Уильяма-скандалиста и «спринтера» оказалась не cтоль важной в новом контексте. Из бунтаря-беспризорника он превратился в арт-директора/продавца атрибутики/менеджера социальных сетей, где весьма продуктивно продвигал эстетику Power Trip, что напоминало Дэна Сигрейва [художник-оформитель обложек], зависающего с Майком Мьюиром [вокалист Suicidal Tendencies] на концерте в клубе CBGB году в ’86.

«Я не пью уже семь лет, – говорит Уильямс, – поначалу было ощущение, будто от ноги оторвали тяжеленную цепь с гирей. Не нужно было беспокоиться, что рядом наркопритон, понимаешь? Но если бы рядом не было такого друга как Райли? Если бы парни из Power Trip не взяли меня с улицы? Если бы я просто отправился домой и сидел бы на жопе ровно или ходил бы на какую-нибудь дерьмовую работу? Кто знает, что бы, бл*дь, случилось. Пока я был с ребятами в туре, многих моих старых друзей ловили и сажали в тюрьму. Многие из них заканчивали в могиле. Иногда мне казалось, что я докучаю парням и обманываю их – музыкант из меня никакой, да и бабла на путешествия нет. Но Power Trip помогли мне сосредоточиться на чём-то позитивном и делать что-то продуктивное. Ситуация стала кардинальным образом улучшаться».

Каждый вечер за столом с мерчем Уильямс слышит знакомые истории – печальные личные рассказы, истории вдохновения отщепенца, которого спасло сообщество и субкультура, казавшаяся для простого обывателя лишь хаосом, яростью и агрессией, от которых кровь льётся из ушей. Это такие же отщепенцы, которым не посчастливилось стать близкими друзьями Райли Гейла, да и места своего в фургоне, припаркованном на заднем дворе, у них нет, однако есть кое-что очень важное и значимое в их жизни: пластинка Power Trip. Слова и музыка. А ещё убийственные жизнеутверждающие концерты, на которые приходят незнакомцы со всей страны, где, возможно, их понимают лучше, чем родные и близкие.

Потрясающе, что Power Trip есть в плейлисте у Принца Гарри, и Ice-T называет Гейла «мелким прыгуном». Команда откатала тур с Данзигом и вполне может стать величайшей техасской группой со времён Pantera. С этим вряд ли стоит спорить.

Однако по своей сути Power Trip, как говорит Уильямс – это музыкальная единица, которая облагораживает и спасает жизнь. Ведь его жизнь они уже спасли.

«Честно говоря, не знаю, – отвечает он, – не могу знать. Но я бы сказал, что да».

МАНИФЕСТАЦИЯ

Для Гейла сага началась в доме родителей, где он зависал, пока мама слушала радио, убираясь в доме по субботам. Он позволял тёплым волнам команд лейбла Motown и музыки соул завладеть его молодым разумом. Первый компакт-диск, который он купил на карманные деньги – одноимённый альбом 311, гармоничный хруст ‘Down’, наполнявший его разум командами вроде Strung Out, NOFX и Pennywise, которые ему включал «братишка-мотоциклист» из Южной Калифорнии. А потом были саундтреки к видеоиграм с Тони Хоком и экспедиции начала 2000-х в мир Napster и MP3.com.

«В отличие от других, я не видел разницу в музыкальных жанрах, чему очень рад, – говорит Гейл, – все это для меня было круто и в новинку».

Последней Гейла накрыла экстремальная музыка, но накрыла конкретно. В позднем подростковом возрасте Гейл ездил на переднем сиденье в большом «Додже Раме» своего друга, который парни вскоре стали называть «Слейермобилем». В машине беспрерывно звучал ‘Reign In Blood’ (1986). После чего Гейл пошёл более зловещей дорогой – Napalm Death, Obituary, Sepultura, блэк-метал. Гейла «больше привлекала мрачная и политическая сторона металла», и он никогда об этом не жалел.

И все эти годы Гейл был «слушателем, а не участником». Саксофон, манивший Райли в четвёртом или пятом классе, был слишком дорогим. В школьной банде руководители хотели ограничить его лишь малым барабаном. Если и есть в хардкоре одна очень классная особенность DIY («сделай сам»), так это создавать участников. Тебе не нужно рвать струны как Ингви Мальмстину, чтобы подключить гитару или мурлыкать как Майкл Бубле, чтобы встать за микрофонную стойку и выразить боль и ярость. В общем, Гейл решил быть фронтменом хардкоровой группы и делать это по-своему.

«Что касается вокалистов, на меня оказали влияние лишь два парня, – говорит он, – Джон Тарди [Obituary] и Пол Бэлофф [Exodus]. Вот и всё. Остальные это ребята вроде Фредди Меркьюри, Джеймса Брауна, Эла Грина».

Тем временем, в Форт-Уэрте, гитарист-вундеркинд по имени Блейк Ибанез с 12 лет рвал струны в местных хардкоровых командах. «Предки всегда нормально относились к моим музыкальным увлечениям, – говорит он, – возможно, потому что я таким образом не искал себе приключений на задницу и получал хорошие оценки» В 16 лет Блейк решил играть со своим тогдашним коллективом другую музыку. В группе также значился гитарист Ник Стюарт – кантор, находивший утешение в основном в альтернативно-роковых рекомендациях своего отца, любителя гранжа, пока в 15 лет ситуацию радикально не изменил бесплатный билет на концерт Hatebreed/Sick Of It All/Terror. Также в группе был басист Крис Ветцель – чья семья продолжала оказывать сыну поддержку даже, когда бывший церковный гитарист принялся в возрасте 13 лет играть «дьявольский тритон».

После знакомства с несколькими шедеврами металла и харкдкора 1989 года – бессмертный альбом Leeway ‘Burn To Expire’ и Cro-Mags ‘Best Wishes’ – троицу как следует накрыло кроссовером: Cause For Alarm, Agnostic Front, Sacrilege, Nuclear Assault, Vio-Lence, Killing Time и другие, в том числе техасцы Butter End и Iron Age. Однако Ибанез не собирался имитировать уже готовые звуки, а решил взглянуть на кроссовер сквозь новую призму.

«Меня во многом вдохновляет попса, – объясняет он, – мне нравятся хуки, запоминающиеся моменты, мелодии, всякие фишки структуры песен».

Стюарт, к примеру, был нисколько не удивлён мощным прогрессом на репетиционной базе. «Блейк был совсем юным, когда мы с ним познакомились, – говорит он, – ему было лет 15, а мне почти 18. Но я сразу же заметил, насколько он был любознательным – он шире смотрел на мир. И как только я начал играть с ним в группах, увидел, как это отражалось на его музыке. Он – настоящая машина, гений, мать его. Сегодняшние команды считают, что нужно менять тактовые размеры или быть чертовски техничными, чтобы выделяться, но Блейк пошёл совершенно в противоположном направлении. Ему очень нравится поп-музыка 60-х и классическая упрощённая песенная структура. Простота и мощь здорово помогли нашей команде».

Интуитивная прозорливость и проницательность всегда была большой частью истории Power Trip. К примеру, в девятом классе, в жизни Ветцеля произошло странное судьбоносное событие: «Прямо перед школой меня остановил парень и спросил про мою футболку AFI, а потом дал мне «болванку» с песнями Bad Brains, – говорит Ветцель, – я его до сих пор время от времени встречаю. Не знаю, где бы я был, если бы не та встреча».

Возможно, тогда не стоит удивляться, что в жизнь Ветцеля снова вмешалась судьба. Погружаясь в кроссовер, группа Гейла разваливалась. Но на местной сцене этих ребят уже знали, и 16-летний Ибанез связался с 22-летним свободным вокалистом.

«Я поехал к нему джемовать, потому что наши предки жили в одном городе, – говорит Гейл, – и вот однажды в выходной после колледжа я пришёл домой и подумал: «Сгоняю и посмотрю, что у него есть». Если бы он жил дальше 20-30 минут от меня, группы могло бы никогда и не быть. Его предыдущая банда была классной, но я не знал, смогу ли я себя там реализовать. Но мы с ним сразу же спелись – фактически за один присест написали целое демо».

Получается, музыкальная совместимость оказалась важнее разницы в возрасте?

Ну, давай не будем себя обманывать: мы с Блейком совершенно разные – признаёт Гейл, – может быть, не такая вражда как у братьев Галлахеров, но у нас, безусловно, есть эта классическая тема как у Леннона и Маккартни. За годы мы научились это признавать, принимать и двигаться дальше. Но легко было не всегда. Однако в спорах – по поводу вокальной линии или риффов – частенько рождались музыкальные шедевры. Так что в этом отношении это… плюс. По-семейному что ли».

«Нужно понимать – в то время группа Райли была королями хардкора в Далласе, – вспоминает Стюарт, – он продвигал концерты, которые помогали создавать местную сцену. Когда его старая группа отправилась в тур, я подумал: «Поверить не могу, что он просто может сесть в фургон и поехать. Для меня это было дико. Я сам-то до Power Trip за пределами Техаса был от силы раза два – я понятия не имел, что меня ждёт! Райли был старше нас и уже успел круто зарекомендовать себя на местной сцене. Он нам нравился. Он привнес в группу много безумного и классного. У него был «сырой» и настоящий вокал – невозможно НЕ заметить. И как только Райли удаётся обратить на себя ваше внимание, его лирика наводит на размышления. Он может выразить идею в нескольких словах. Все, кто игнорирует лирику Райли – многое теряют, поскольку тексты в нашей группе важны не меньше музыки.

Новая группа записала демо в комнате лучшего друга Ибанеза, Марка Рубина, который тоже играл на барабанах. «Через несколько месяцев ему пришлось уйти, – объясняет Ибанез, – потому что предки не разрешали ему выступать за пределами города» (Рубину было 15 лет).

Через год парни навели шороху, выпустив 7-дюймовый сингл ‘Armageddon Blues’ вышедший на лейбле Double or Nothing Records, заинтересовав основателя лейбла Triple-B Records Сэм Ярмут, который собирался выпустить сборник ‘America’s Hardcore’, содержавший плеяду подающих надежды хардкоровых команд, в том числе Backtarck, Rotting Out, Cruel Hand и Title Fight.

«Я приобрёл ‘The Hammer Of Doubt’ и меня сразу же накрыло – невероятно быстро, трэшево и тяжело, – с восторгом рассказывает Ярмут, – с первого дня я знал, что это будет самая крутая и убойная песня в сборнике. После выхода сборника все мне писали: «Что это, бл*дь, за песня Power Trip? Это же безумие!». Я думаю, трек помог команде оказаться в поле зрения многих важных людей. Я знал, что им был уготован большой успех».

СВОБОДНЫЕ ОТ ОКОВ

«Когда мы завершили запись пластинки, было ощущение, будто мы пережили войну. Но мы эту войну выиграли».

Так говорит музыкальный продюсер, музыкант и близкий друг Power Trip, Артур Рицк (Cavalera Conspiracy, Code Orange, Crypt Sermon, Mizery) о процессе, в результате которого в 2013 увидел свет прорывной дебютный альбом ‘Manifest Decimation’.

«Я играл с группой Iron Age и ночевал в доме у вокалиста в Остине, – рассказывает Рицк, – я познакомился с Райли, и мы стали друзьями. Где-то через год Power Trip попали на сборник лейбла Triple-B. Я достал диск, потому что записывал песню Title Fight. И подумал: «О, группа Райли», но не был готов к тому, что услышал. ‘Hammer Of Doubt’ просто, на х*й, меня уничтожил. Это был кроссовер, но с уникальным металлическим аспектом – атмосфера старенького Exodus и Sepultura. Да, каждая хардкор команда любит ‘Chaos A.D.’, но многие ли котируют альбом ‘Arise’? (1991). Это была бешеная, мать её, скорость, соляки в стиле Slayer, ох*енный вокал и сумасшедшие умные тексты. Я на тот момент только начинал заниматься записью и продюсированием. Я связался с Райли и сказал: «Чувак, мы должны сделать что-то вместе». То есть мне было плевать, каким образом и на какие средства, но это НУЖНО было сделать».

«Я даже не знаю, был ли Блейку 21 год, и это был первый альбом, над которым он работал, – говорит Гейл, – да и мой первый. На нас уже оказывали приличное давление, потому что на местной подпольной сцене про нас многие знали. Для любого, кто реально хочет выпустить качественную хорошую пластинку – особенно таких перфекционистов, как мы – запись в студии – сущий ад. Но такова реальность. Однако я верил в Артура, и он вывел ‘Manifest Decimation’ на небывалый уровень. Я думаю, однажды этого продюсера будут котировать и почитать так же, как Стива Альбини или Росса Робинсона. Он добьётся невероятных успехов и является неотъемлемой частью нашей группы и без него мы бы всего этого не добились».

«Я хотел, чтобы, слушая альбом, было ощущение, будто находишься в клубе, где 50 мошеров прыгают со сцены в толпу, – продолжает Рик, – я был одержим этой идеей. К счастью, в 2018 году у продюсера есть неограниченные возможности. Если у тебя есть видение и немного умения, тебе всё под силу. И если я вдруг говорю: «Хочу сделать звучание малого барабана как на первом альбоме Metal Church», это вполне выполнимо. Моя позиция была такова: «Давайте не будем париться о том, чтобы звучание было чистым и вылизанным, потому что сегодня так звучит каждая вторая группа». Нашей целью было избавиться от этого дерьма. На х*й безупречность. Главным было чувство присутствия».

И ему удалось. Как и группе, которая теперь мчится на всех парах, когда за барабанной установкой у них восседает мульти-инструменталист/басист и вокалист Mammoth Grinder Крис Ульш. («Парень потрясающе делает все, за что ни возьмётся, – с восторгом рассказывает Гейл, – ему даже прилагать усилия не надо»). ‘Manifest Decimation’ завладел сердцем и разумом миллионов подростков, открыв двери в новый мир. Поворотный момент: Power Trip стирают грань и уничтожают, выступая на разогреве в 2016 году в туре с Lamb Of God/Anthrax/Deafheaven. И всё было готово для триумфа второго альбома ‘Nightmare Logic’ (2017), превратившего группу в очень редкий вид птиц – команду, объединяющую сцену, и одинаково любимую и почитаемую металхэдами и хардкорщиками.

«Первое, что пришло в голову, когда я услышал название их команды, вторая пластинка группы Ludichrist [Powertrip 1988] и, честно говоря, это было круто – говорит бывший гитарист Leeway Майкл Гиббонс, который являлся одним из пионеров и создателей кроссоверского звучания на вышеупомянутой пластинке ‘Burn To Expire’ и ‘Desperate Measures’ (1991) – но послушав их, я понял, что это удивительная группа. Невероятная брутальность с мелодичной агрессией в их стиле. Потрясающие музыканты. Я рад, что они несут этот факел, двигаясь вперёд с честным творчеством… я всегда играл больше в стиле кроссовера, чем нью-йоркского хардкора или стандартного хэви-метала, поэтому мне очень близок их артистизм и структуры песен».

«Power Trip напоминают мне о лучших годах трэша 80-х, – соглашается Дэвид Хеллион, легендарный фронтмен команды Integrity и человек, крайне редко что-либо хвалящий – я рад, что они вдыхают в жанр новую жизнь».

«Множество других команд появились уже после нас и поднялись гораздо быстрее, – говорит Гейл, – но я им абсолютно не завидую. Приятно осознавать, что есть свобода создавать творчество органично – и ты заслужил все, что у тебя есть и это не просто рекламная шумиха. Знаешь, хардкоровую сцену часто смешивают с дерьмом, но в целом, по сравнению с остальными субкультурами, хардкорщики – довольно просветлённые ребята. У них есть чувство вкуса. И я рад, что мы пришли на эту сцену первыми, потому что всегда считали, если подростки-хардкорщики принимают нашу музыку всерьёз, значит мы делаем что-то правильное. Это не очковтирательство. И мы с уверенностью можем выступить абсолютно перед любой публикой».

«Это как уникальная связь между Power Trip и фэнами в каждом городе, – говорит Брент Айстоун, владелец лейбла Magic Bullet Records/Dark Operative, отвечающий за появление «сплита» Power Trip/Integrity в 2016 году, а также недавно вышедший сборник Power Trip ‘Opening Fire: 2008-2014’.

«Парни по праву наслаждаются тем, что делают и искренне ценят каждого, кто оказал им поддержку. Меня не перестает поражать, насколько внимательно они относятся ко всему, что выходит на музыкальном рынке и независимо от жанра. Они хвалят любого, кто делает что-то достойное – даже вне мира музыки – и в них чувства конкуренции или эгоизма. Они прекрасно понимают, что здесь не место для фальши. Они являются примером искреннего и преданного отношения».

«Я такой же, как и любой преданный поклонник Power Trip, – продолжает он – эта группа значит нечто больше – что-то неизмеримое – и мне хочется быть им преданным, перерастая традиционную дружбу и деловые отношения».

КРИКИ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ

Айстоун едет на такси из аэропорта в Canton Hall в Даллас. Водитель такси – чернокожий мужчина лет 55. Он спрашивает, зачем Айстоун приехал в город. Металлическая группа, с которой он работает, празднует десятилетие, ответил босс лейбла. «Он спросил, что за группа, и я раскрыл карты, – говорит Айстоун, – водитель тут же ответил, что знает группу Power Trip!: «Я их знаю. Я работаю барменом, когда не таксую. И работал во время нескольких их концертов. Их публика не скупится на чаевые. Хорошие ребята. Классное будет шоу, чувак».

Эта история ещё раз доказывает мистику и феномен Power Trip, и эту жемчужину группа стремится сохранить и защитить, несмотря на то, что популярность коллектива резко повышается.

«Послушай, я признаю, что сегодня общаться может быть непросто, – говорит Гейл, – тяжело выйти к толпе из 800 человек и с каждым пообщаться. Поэтому да, может быть, я и провожу за кулисами весь вечер. Но когда мы на сцене? Я хочу, чтобы все чувствовали эту связь. Ты не просто смотришь концерт. Ты здесь с нами, и я хочу разговаривать с тобой, как со своим другом. Я вижу среди нашей публики тех, кто понимает, насколько жесток и ужасен мир, но несмотря на всё, люди хотят быть добры друг с другом и выплескивать негатив, заряжаясь позитивом, не прибегая к насилию и кулакам, пытаясь держать в себе ярость и агрессию. В этом отношении они – это мы, а мы – это они, и никому не нужно притворяться. Если я когда-нибудь захочу надеть маску, я пойду в актёры. Это не про нас».

Айстоун согласен с Райли, и рассказывает историю о том, как однажды на концерте в Canton Hall стейдждайвер потерял сознание, и группа тотчас же остановила выступление. «Они попросили тишину, чтобы персонал клуба мог эффективно решить эту ситуацию, а сами кидали бутылки с водой тем, кому требовалось освежиться в фан-зоне, – поражается Айстоун, – и уже после концерта группа связалась с парнем в Twitter, убедившись, что с ним всё порядке».

«Когда попадаешь в крупную лигу и ездишь на фестивали, питаясь бесплатной едой и получая бесплатные гитары, чувствуешь, что можешь ни хрена не делать, – говорит Рицк, – и я видел десятки примеров. Но к Power Trip это не относится. Они по-прежнему чертовски голодны. Даже по сей день Блейк отправляет мне новые риффы и идеи. Они легко могут сидеть после концерта, бухать и ни х*я не делать, но ребята сразу же принимаются за работу. Настоящие трудяги».

«Мы никогда не думали, что добьёмся такого небывалого успеха, – говорит Ветцель, – и мы рады быть там, где находимся. Но я приезжаю домой с тура и иду на работу в местный музыкальный магазин в городе… И приятно после тридцатидневных гастролей снова пойти на работу и вернуться, так сказать, на землю».

«У каждого из нас есть свой стиль и интересы, музыкальные и не только, – говорит Ибанез, – мне кажется, нас считают прикольными чуваками, относительно «нормальными» или располагающими к себе, а не какими-то разодетыми придурками/рок-звёздами. Мы стараемся вести себя спокойно в общении с поклонниками и коллегами. Мы почти всегда начинаем дружить с группами, с которыми сталкиваемся. За последние 10 лет мы познакомились с огромным количеством людей в подпольной музыке. Просто окружающие видят, что мы искренние и не строим из себя не пойми кого».

ПОЕЗДКА В ТЕХАС

Долгое время, говорит Гейл, Техас был островом. «С одной стороны, было тяжело привезти сюда группы, – вспоминает он, – с другой, мы не такие избалованные, как в других штатах». Считая, что энергия, запал и преданность техасской сцены крайне недооценены, Гейл решил не только орать в микрофон. Он как мог продвигал группу, сцену DIY-эстетику и выступал послом жанра и штата, а Техас, в свою очередь, научился дико котировать и любить Power Trip.

«У нас репутация безумной группы из Техаса, – говорит Гейл, – когда мы играли, люди сходили с ума. И мы их сами провоцировали. Мне такое дерьмо нравится. Я на этом вырос. Я вырос, видя команды из Хьюстона вроде Pride Kills и Your Mistake, которые считались мощными и убойными, но на самом деле это были весьма содержательные и адекватные ребята, устраивавшие безумные концерты, заканчивались которые беспорядками и с применением огнетушителей.

«Будучи из Техаса, мы гордимся своим штатом и в то же время его стыдимся, – говорит журналист Decibel, Энди О’ Коннор, – мне в Техасе многое нравится. Но и многое ненавижу – очень много всякой е*анутой х*йни. Ну вы видели, кто у нас в правительстве? И такая команда как Power Trip помогает найти золотую середину. Если в тебе нет чувства противоречия – ты ненастоящий».

Power Trip любят Техас. На концерте ребята публично благодарят любого уроженца Техаса.

«У Техаса есть реально классная история, о которой немногие знают, – говорит Гейл, – это сплочённая сцена. Мы всегда всем благодарны, потому что благодаря этим людям мы и поднялись. Важно, чтобы они знали и чувствовали себя значимыми. Уверен, эту статью читает куча техасцев, и они думают: «Да, это он обо мне говорит. Я поддерживаю этих ребят с первого дня». И они правы! Осознание того, что мы создали эту сцену практически из ничего… Я никогда не думал, что Power Trip добьётся нечто подобного».

Цель Гейла – не дать потухнуть пламени, которое горит в нём с юных лет; и верить, что Power Trip, возможно, служат подарком для нового поколения подростков (из Техаса и не только). Шанс встретиться с соседями-единомышленниками – из Остина или Сан-Антонио – под звуки оживлённого саундтрека.

«Техас по-прежнему нас дико поддерживает и мне это нравится, – говорит Ветцель, отвечая на вопрос о словах Гейла, – наверное, я буду жить в Техасе вечно. Это, возможно, и есть ответ на твой вопрос».

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ СО СЦЕНЫ

Растущая популярность и влияние Power Trip тяготеет над мыслями Гейла, когда группа готовится сочинять и записывать третий студийный альбом, выход которого намечен на конец 2019/начало 2020 года.

«Я действительно хочу быть активистом, – подчеркивает вокалист, – я им пока не стал. Я могу выйти на сцену и сказать: «Будьте добры друг к другу», и иметь это в виду, но это не то же самое. Я понял, что своими текстами могу привлечь внимание общественности и, может быть, изменить ситуацию к лучшему – пусть даже я сам в себе ещё до конца не разобрался».

Он не может – и не ХОЧЕТ – избавиться от желания творить добро: «Я хочу хоть немного сделать мир лучше. Хочу сделать… ЧТО-ТО».

И это желание Гейла – неотъемлемая частичка Power Trip. Со времён терактов 11 сентября 2001 года Гейл всегда верил, что грядут мрачные дни; и, по его словам, «я за свою жизнь стану свидетелем чего-то очень ужасного и отвратительного». Что будет важнее, когда апокалипсис действительно настанет? Любовь и единение? Или гомофобия, ксенофобия, расизм, религиозная нетерпимость и всё остальное?

«Это странно, – рассуждает он, – я правда не знаю, о чём буду писать на следующем альбоме. Я не боюсь открыто выражать свои политические взгляды. До сих пор я предпочитал выражаться аллегориями, символизмом и метафорами – их можно принять за чистую монету, но если ты хочешь копнуть глубже – прекрасно, там что-то да есть. Наверное, мне далеко до красноречия, скажем, Барни [Гринуэя] из Napalm Death – безусловно, одного из лучших фронтменов и лириков в металле – но, наверное, мне бы иногда хотелось быть откровенным и недвусмысленным. Это деликатный процесс. То есть, если я не смогу нормально написать песню о феминизме, антирасизме или правах голубых, она никого не объединит. Скорее наоборот. Поэтому важно подобрать правильные слова. И пока я не въехал, как это сделать».

Несмотря на опасения, Гейл эмоционально и да, красноречиво рассуждает о любых проблемах и бедах общества. Он оживляется, когда речь заходит о футболках в помощь первого центра для бездомных представителей ЛГБТ в Далласе и в будущем продолжает двигаться в этом же направлении.

«Я горжусь ими, что они не боятся встать на самозащиту и поддержать различные сообщества, – говорит Айстоун, – я думаю, именно благодаря взглядам и альтруизму их преданная публика продолжает увеличиваться в размерах».

Вышедший недавно трек ‘Hornet’s Nest’ вполне может быть предвестником активности – народовластный призыв к оружию против растущего неравенства, и Гейл подытоживает: «Нас всегда будет больше чем их, и нам всего лишь надо проснуться и вонзить своё жало».

«Я не делаю поспешных шагов, потому что в буквальном смысле иду маленькими шажками, – говорит Гейл, – всё может прекратиться в любой момент. Мир ведь шаткий и непостоянный. Если завтра наша группа прекратит своё существование, меня это вполне устроит. Мы и так уже добились всего, что я когда-либо хотел и даже больше. А пока моя позиция такова: «Давайте стремиться вперёд настолько, насколько это возможно».

«Никто из нас не знает, как нам удалось вытащить столь счастливый билет, – говорит Уильямс, – но лично я уж точно не собираюсь его прое*ать».

Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

* - иностранная пресса печатается на месяц вперёд


Dimon

  1. Blitzer сказал тебе 12 января, 2019 в 3:55 дп

    Спасибо за перевод! Шикарная банда, слушаю относительно недавно но крайний альбом оставил под впечатлением большим.

    Ответить
  2. Dimma сказал тебе 12 января, 2019 в 2:57 пп

    Не вижу никакого шока ни в прошлом, ни в настоящем. И врядли этот шок будет и в будущем.

    Ответить
  3. Севастополь сказал тебе 12 января, 2019 в 7:25 пп

    Большое спасибо за такую обширную статью.

    Ответить

Чего задумался? Ну давай, напиши ответ...

Как сменить аватару?

Иди на gravatar.com и загрузи аватар туда.

Архивчик

Весь Архив

Любимые Сцылочки

Наши Темы