Cannibal Corpse. Одержимые микшерским пультом

[Материал из специального выпуска "Decibel" за декабрь 2018 года]

За круглым столом ведут беседу легендарные продюсеры Cannibal Corpse Скотт Бёрнс и Эрик Рутан.

На двоих они спродюсировали девять из четырнадцати альбомов Cannibal Corpse. Именно Скотт Бёрнс за пять альбомов (начиная с дебютного ‘Eaten Back To Life’) в конце 80-х / начале 90-х в студии Morrisound помог группе выработать фирменное звучание. Эрик Рутан продолжил ваять шедевры в Mana Recording Studios, записав с ребятами четыре альбома, начиная с пластинки ‘Kill’ (2006). Он руководил «каннибалами», когда варварское гитарное звучание, искрящий вокал и молниеносные пулемётные барабаны стали привычным делом. Группа сотрудничала и с другими признанными продюсерами (Джим Моррис, Колин Ричардсон, Нил Кернон, Марк Льюис), но поскольку Бёрнс и Рутан работали с ними в период двух разных эпох, знакомы лично и связаны с Тампой (обе студии находятся в районе Сигар Сити), мы решили собрать эту парочку вместе и поговорить по Skype о том, каково было работать с живыми легендами дэта тогда и сейчас, различном опыте с двумя разными составами, различиях в технологии/технике записи и взаимном уважении друг к другу.

В DVD ‘Centuries of Torment’ («Столетия Пыток») вы оба сказали, что ваша цель, продюсируя Cannibal Corpse, состояла в том, чтобы «контролировать их безумие». Как это безумие вам удавалось контролировать, учитывая разный период и время, в котором каждый из вас с ними работал.

Скотт Бёрнс: Не знаю, много ли там было безумия, но раньше бюджеты были другие. Они приехали на машине из Баффало, и альбом мы записали за пять дней. Раз уж на то пошло, если говорить о безумии, главное было не проср*ть бабки и выпустить качественно звучащий альбом. Не знаю, как сегодня, но раньше работа в студии стоила недёшево, около 90 баксов в час, и бюджет первого альбома составил 5 000 баксов. Возможно, парни оплатили половину суммы. Времени расслабляться не было, потому что нужно было успеть в срок. Парни вели себя очень профессионально, преданы своему делу и полностью сосредоточены на работе.

Эрик Рутан: Скотт, да все, кого ты продюсировал, должны были быть в лучшей форме, потому что раньше всё записывалось на ленту. Безусловно, сегодня многое изменилось, и на ленту больше не пишут, но я по-прежнему люблю «олдскульный» подход, будто записываешь на бобину. Пытаюсь передать органичное и естественное исполнение. Хочу, чтобы группы звучали как люди, а не роботы и компьютеры. Когда в 2005 году я начал работать с Cannibal Corpse над альбомом ‘Kill’, я во многом стремился услышать ту «сырую» атмосферу, которую тебе удалось передать на их ранних пластинках. Услышав Cannibal Corpse, я и сам её почувствовал. Я познакомился с ними после выхода ‘Eaten Back To Life’, и меня сразу же поразила их энергия, которую мне хотелось передать на студийной записи. Альбом ‘Kill’ записывался с помощью программы Pro Tools, но, если я не ошибаюсь, все барабанные партии мы записали с первого дубля. Я старался передать «сырость» и естественность, потому что сегодня на многих современных металлических пластинках этого просто нет. Я старался сохранить их целостность, звучание каждого инструмента и выжать из них максимум, пусть даже мы использовали Pro Tools, поскольку если я что-нибудь и смыслю в дэте, так это тонкое понимание этой музыки, которую сам играю уже 30 лет.

Бёрнс: И ты гитарист мирового класса, ты в этом бизнесе уже сто лет, и услышать нюансы тебе удаётся лучше любого продюсера. Раньше проблема была в том, что всем было наср*ть на дэт-метал. Все считали, что мы кучка е*антяев. Трэшевые команды говорили: «Дэтуха эта – лишь веяние моды. Слишком быстро и звучит дерьмово». А мне дэт тем и нравился, что был громким, шумным и пох*истичным. Потому ты и добился успеха, Эрик – ты эту музыку ПОНИМАЕШЬ. Музыка быстрая и напоминает звук блендера, и каждый хочет, чтобы его было слышно лучше остальных. В противном случае начинается нытьё, и поскольку музыка слишком быстрая, довольно непросто найти применение каждому инструменту.

Рутан: Продюсером некоторых моих любимых дэтовых альбомов как раз выступил ты. В современных пластинках утеряны многие элементы, за которыми ты следишь во время записи. Мне иногда говорят: «О, ты просто старик, любишь олдскул», а я отвечаю: «Да, я такой!». Труднее всего сохранить уникальное звучание группы, добавляя при этом что-то современное. Когда в начале и середине 90-х я работал над пластинками, мало кто понимал, насколько сложно было добиться желаемого эффекта при тех бюджетах, нехватке времени, записи на ленту, да ещё и не забывать о том, что это чуть ли не становление целого жанра. Тебе удавалось передать эту потрясающую атмосферу, когда другие понятия не имели, как это делается.

После участия в группе Ripping Corpse я построил собственную студию и стал продюсировать команды. Мы записывались со многими классными звукоинженерами в великолепной студии, и опыт был замечательный, но звукоинженер нашу музыку не понимал. Так или иначе, я начал записывать на ленту и много лет назад купил один из двухдюймовых аппаратов у Джима и Тома [братья Моррисы из студии Morrisound], и записал на нём семь или восемь альбомов. Я по-прежнему пользуюсь Pro Tools и автоматической обработкой, но всё прогоняю через консоль. Я использую аналоговое «подвесное оборудование» и реально стараюсь «разукрасить» запись, чтобы при прослушивании возникал вопрос, лента это или нет, или же это барабанные сэмплы и всё такое. Когда мне начинают задавать эти вопросы, я знаю, что своей цели добился.

Что скажете о прогрессе группы за годы работы с ней?

Бёрнс: И так понятно, что парни в плане техники постоянно прибавляли и становились лучше. Не хочу никого обидеть, но про конфликты между бывшими участниками и так все знают – многое из этого связано с понимаем музыки. Когда в группе есть такой парень как Алекс Уэбстер с уникальным стилем игры и, возможно, один из самых уникальных басистов в тяжёлой музыке,остальным приходится ему соответствовать, а не стоять на месте. У них были проблемы с вокалом и гитарами, поэтому, возможно, Боб [Русэй] и ушёл. Парни были им не очень довольны и хотели быть более сыгранными. И Крис [Барнс] их тоже не устраивал, потому что не хотел менять манеру вокала. Они сочиняли более техничный материал. Видение у них было другое, поэтому они взяли [Джорджа] Корпсграйндера («Потрошителя Трупов») [Фишера]. Не в обиду Крису будет сказано, но парни просто хотели двигаться в другом направлении, прогрессировать и взрослеть. Думаю, поначалу им нравилась эта кровища и мясо, но некоторые не воспринимали их музыку всерьёз, поэтому ребята сосредоточились на работе и попытались показать, что умеют играть.

Рутан: Помню запись альбома ‘Vile’ (1996). Мы с Алексом [Уэбстером] жили в одной комнате, и помню период, когда ситуация с Барнсом вышла из-под контроля. Алекс включил мне записи с Крисом. Потом дал послушать то же самое с Фишером, и было очевидно, что Крис не вписывается в прогресс группы, а Фишер им идеально подходил. Думаю, их сильно мотивировали насмешки окружающих, которые смешивали их с дерьмом после ухода Криса, поэтому ребята отчаянно хотели доказать, что справятся без Барнса.

Эрик, ты записал с ребятами четыре пластинки, и состав ни разу не менялся.

Рутан: Да. Я видел, как они росли в музыкальном плане от первого альбома до сегодняшнего дня. Не только как продюсер. Я с первых дней являюсь поклонником группы. Мы дружим с ними всю жизнь, я несколько лет жил с Алексом в одной комнате. Когда я начал с ними работать, они не использовали метроном. Первая наша совместная пластинка была их десятым альбомом, и Пол [Мазуркевич] никогда не играл под метроном; просто ему это не нравилось. Я прекрасно его понимал и не хотел давить. Нужно знать меру; главное – не переборщить со своими наставлениями.

На альбоме ‘Kill’ (2006) ребята не использовали Pro Tools или метрономы. Я им лишь помог купить консоль и микрофоны, и двое из них стали покупать оборудование для Pro Tools, чтобы сделать пре-продакшн. К выходу ‘Evisceration Plague’ (2009} они уже сами записывали демки для всего альбома с помощью программы Grinder. Я ездил на их репетиции за несколько месяцев до того, как был готов финальный вариант песни, и Пол давал мне наушники и говорил: «Зацени!», а сам работал с метрономом. Мы использовали метроном, потому что некоторые песни были чересчур техничными. Я не тот упрямец, кто считает, что метроном – самое важное, но благодаря ему нам удалось передать целостность песни и мощь риффов.

У них очень много технически сложных песен, и я думаю, многие недооценивают этих ребят. Они потрясающие музыканты, и в студию приходят полностью подготовленные. В прошлом году мы работали над альбомом ‘Red Before Black’, и Алекс пришёл с готовыми наработками в Pro Tools с пометками, тактовыми размерами и так далее. За 13 лет нашей совместной работы они продолжают совершенствоваться и прибавлять, и всегда стараются играть на пределе своих возможностей, а моя задача – им в этом помочь и вытащить из них лучшее. Джордж – один лучших вокалистов в жанре. Алекс, Пэт [О’Брайан] и Роб [Берретт] – истинные мастера риффов. У Алекса уникальная манера игры на басу. В его игре слышна агрессия, а басовые линии вплетены в гитарные риффы. Пэт и Роб прекрасно дополняют друг друга, у каждого своё уникальное звучание и стиль. Когда мы работаем над звучанием гитары, я всегда стараюсь сделать его как можно интереснее. Благодаря метроному Пол стал играть на барабанах плотнее и слаженнее, и за годы он вложил немало сил в свою игру.

Бёрнс: Согласен на все сто. Как поклонник и продюсер, я слышу это в твоих записях.

Рутан: Во-первых, Полу было непросто приспособиться, но он справился. Поначалу он чувствовал себя неуверенно, но он постоянно практиковался и стремился стать лучше, и на альбоме ‘Red Before Black’ Пол всех поразил своей феноменальной игрой на барабанах. Он придумал множество классных сбивок, наполнений и битов, всё это на высшем техничном уровне. Да все они прибавили. Они репетируют пять дней в неделю, словно ходят на работу. Много ли команд такого уровня этим занимаются?

Бёрнс: Я это слышу, и ещё состав, с которым ты работаешь, ни разу не менялся, но они и раньше всегда были адекватными и разумными. Они могли сесть и поговорить, а не бросаться друг на друга. О метрономе речь заходила ещё когда я с ними работал, но Полу было так играть некомфортно. Если ты никогда не играл под метроном, а потом вдруг начинаешь – приспособиться нелегко, но парни не стали на него давить.
И последнее: когда они сказали Барнсу, что хотят услышать в его исполнении другой вокал, они сказали ему это абсолютно спокойно. Они не говорил ему: «Ты поёшь как х*йло. Нас это не устраивает, меняй свой стиль». Они сказали: «Дружище, может попробуешь что-нибудь новенькое? Мы бы хотели услышать от тебя. Не возражаешь?». Он отказался и не готов был обсуждать эту тему. И я его не осуждаю, но думаю, по этой причине он в итоге коллектив и покинул.

Со стороны я вижу так: Скотт, ты работал с группой с самого начала, попутно делая вклад в развитие дэт-метала на этапе становления жанра. Эрик, твоя задача состояла в том, чтобы сохранить индивидуальность группы, когда вокруг было полно похожих команд. Есть что сказать по этому поводу?

Бёрнс: Мне приятно, что меня хвалят за мой вклад, но я всегда отвечаю так: они были классной командой и мне нравилась их музыка, поэтому мне посчастливилось с ними записываться. Они бы и так стали потрясающей группой – и были другие классные команды – и было шикарное время для тяжёлой экстремальной музыки, которую прежде никто не играл. Думаю, музыка говорила сама за себя, но мы, в отличие от продюсеров хард-рока, которым было тупо наср*ть, старались улучшить звучание пластинок.

Рутан: Как и сказал Скотт, в первую очередь Cannibal Corpse – потрясающая группа. Они будут звучать круто с любым продюсером, который врубается в эту музыку. Мне всегда приятно, когда мою работу оценивают по достоинству, но от меня мало что зависит. Группа должна написать крутую пластинку. А я лишь помогаю им добиться результата на записи. Сегодня о миллионах групп узнают благодаря Facebook, Bandcamp и так далее; выделиться на общем фоне – задача непростая. У меня индивидуальный подход к каждому альбому. Конечно же, у меня есть любимые микрофоны, предусилители и так далее, но приятно, когда группа приходит и говорит: «У меня есть какой-то там, бл*дь, мать его, усилитель, и я хочу его попробовать». Я всегда отвечаю: «Да, настрой микрофон и посмотрим». Я всегда рад попробовать что-то новое… и создать нечто выделяющееся на общем фоне, и каждый альбом Cannibal Corpse по-своему уникален.

Пять альбомов со Скоттом получились совершенно разными, и наши с ними альбомы тоже друг от друга отличаются. У каждого – разный подход, и я не считаю, что сложно быть оригинальным, потому что мой подход отличается от того, что делают многие другие. Скотт был первым, кто работал с такой музыкой, и альбомы, записанные на студии Morrisound, признаны золотым стандартом жанра «дэт-метал». Они выдержали испытание временем. И в этом и суть, потому что когда речь заходит о наследии и пластинках, которым уже 20-25 лет, кто-то включает один из альбомов «каннибалов», продюсером которого выступил я, и говорит: «А знаешь? Звучит ох*ительно!».

Можно с уверенностью сказать, что Cannibal Corpse вышли за пределы дэта и стали культурным артефактом. Почему и как, на ваш взгляд, это произошло?

Бёрнс: Несколько лет назад я был на их концерте в клубе Jannus Landing [Сент-Пbтерсберге, штат Флорида], и в зале было 2 000 человек; на сцене парни похожи на настоящих психов, до сих пор трясут башкой и крутят шеей. Они выглядят классно и играют классно, у них ох*ительные обложки, интересные темы песен, и уже долгие годы стабильный состав. Они очень добры к своим поклонникам. И как сказал Эрик, они приносят в студию готовые демо-записи. Они не просто сидят и курят травку, играют в приставку, репетируя несколько минут в неделю, а потом просят 10 000 баксов на запись альбома. Видно, что парни серьёзно относятся к своему делу. Они заслужили все, что у них есть, потому что въёбывают как проклятые.

Рутан: Ну, ты уже всё и так сказал. Они простые, адекватные, прирождённые музыканты, и стабильно выпускают шикарные альбомы. Они никогда не предавали свои идеалы и убеждения, не пускались в эксперименты и так далее. Ребята сохранили свои корни, но всегда пробуют раздвигать границы жанра. Как музыкант со стажем, могу сказать, что не нужно быть самодовольным. Cannibal Corpse никогда ни под кого не прогибались и всегда прочно стояли на своём. Не видел в них ни тени сомнения или нерешимости.

Вот прекрасный пример того, что они вышли за рамки жанра: несколько лет назад Hate Eternal ездили в тур с Cannibal Corpse, и ко мне подходили толпы подростков и спрашивали: «Эй, Эрик, ты тут какого х*ра делаешь? Концерт приехал посмотреть?». Они понятия не имели, что я гитарист и играл в Hate Eternal или Morbid Angel. Многие из них даже не слышали об этих группах. Забавно, что меня узнают, как продюсера или думают, что я приехал просто потусить с группой. Но это лишний раз доказывает, что Cannibal Corpse – пусть и с дэтовыми корнями – стали самостоятельной музыкальной единицей.

Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

---

Dimon