Эрик Питерсон из Testament: «Мы с ребятами из Slayer курили косяк на кладбище»

[Материал из журнала "Decibel" за октябрь 2018 года]

Рубрика «вопрос-ответ».

Основатель Testament и идейный вдохновитель Dragonlord о блэке, Slayer и фестивале Decibel «Металл и Пиво» в Лос-Анджелесе.

«Эрик Питерсон – не сатанист, а Dragonlord – да». Так Эрик Питерсон рассказывает о своей симфо-блэковой команде, в которой играет на гитаре, поёт, записывает студийный бас и вообще все делает сам. В конце сентября Dragonlord выпустят альбом ‘Dominion’, первую новую пластинку за 13 лет. Песни коллектива о викингах и «Властелине Колец». Группа – в состав которой входят клавишник Лайл Ливингстон и новый барабанщик Алекс Бент (также играет в Trivium) – не совсем сатанинская. Но они, безусловно, черпают вдохновение у некоторых норвежских блэковых команд второй волны, которые считают себя друзьями Люцифера. Однако Питерсон спешит заметить, что пишет лирику от лица романиста или режиссёра.

«Когда я пишу для Dragonlord, это всё равно, что мрачный фильм Романа Палански или книга Стивена Кинга, – смеясь, говорит Эрик, – моя лирика не автобиографичная».

Питерсон также является основателем Testament, трэшевой формации из Района Залива, о которой вы, вероятно, слышали. Более того, на протяжении более 30-летнего существования группы он является её единственным постоянным участником. В декабре Testament отыграют на фестивале «Металл и Пиво» в Лос-Анджелесе, где исполнят целиком два альбома – ‘The New Order’ (1988) и ‘The Gathering’ (1999). Сейчас наш герой отдыхает дома между концертами Testament в рамках прощального тура Slayer.

«Я не хочу сказать ничего негативного, но когда кто-нибудь умирает, с ним все приходят проститься, – смеётся он, – но я очень рад, что все приходят и отдают дань уважения великой команде. Парни выкладываются и выдают потрясающее выступление. Мы очень рады быть с ними рядом».

Когда ты впервые познакомился с парнями из Slayer?

О, ещё до того, как наша команда называлась Testament. Мы звались Legacy и ещё даже не выпустили ни одной демки. Laaz Rockit были крутой командой и собирали полные клубы. Я был знаком с некоторыми из ребят, а они знали, что мы пёрлись по Mercyful Fate. Они сказали, что их разогревает группа под названием Slayer, и предложили нам сыграть. Вот так и состоялось наше первое настоящее выступление в клубе.

А Legacy до этого уже выступали?

За неделю до этого мы отыграли с некоторыми панковскими командами в подвале музыкального магазина. Вилли Лэнг, тогдашний басист Laaz Rockit, дружил с нашим вокалистом, Зетро («Стив Суза»). Он привёл одного из своих друзей по имени Чак Билли [будущий вокалист Testament]. Но мы тогда с Чаком знакомы не были, поэтому всё получилось очень странно. Но да, после концерта Вилли спросил: «Не хотите поиграть с серьёзными ребятами?». Он предложил нам выступить в клубе Stone в Сан-Франциско, и помимо нас там были Laaz Rockit и Slayer. Тогда-то мы и подумали: «Мы сделали это!».

Помнишь тот концерт?

Помню, мы впервые разговаривали с Дэйвом [Ломбардо]. Он сожрал три «чёрных красотки». В 70-е и 80-е многие принимали эту дрянь, от которой волосы дыбом стояли. Это были «колёса», но я полагаю, их можно было легко купить без рецепта. Он всё повторял: «Химическая война, химическая война!». А я ему: «Ты о чем?». Он сказал, что это новая песня Slayer. Конечно же, они исполнили её тем вечером, а через полгода она вышла на миньоне ‘Haunting The Chapel’ (1984).

С кем из парней в Slayer вы сразу «спелись»?

Мы с ними стали зависать только в 1990 году, когда вместе поехали в тур «Столкновение Титанов». Было весело. Керри [Кинг] с Джеффом [Ханнеманом] любили сидеть в баре и бухать. Том [Арайа] больше был по травке. Мы с ним хорошенько накурились на каком-то кладбище в Шотландии. В итоге пришлось вести Чака Билли в больницу, потому что он решил ударить рукой в зеркальную стену в лифте. Естественно, сразу же пошла кровь, и Том орал на него: «Чёртов идиот!».
Мы пришли в бар, и Чак обнял окровавленной рукой Ханнемана. А Ханнеман, как известно, был блондином, поэтому его белокурые волосы тут же были вымазаны в крови. Потом мы запрыгнули в такси и повезли Чака в больницу. Сидели там, и никто не мог помочь, и Том начал орать: «Сатана придёт по ваши души!!». Вроде Том Чаку сам зашивал рану. Я уже точно не помню, потому что было это сто лет назад. Но потом мы оказались на кладбище и выкурили косячок.

Круто! Прошло уже 13 лет с момента первого альбома Dragonlord. Ты постоянно занят с Testament, но единственная ли эта причина?

Должен тебе сказать, что эти 13 лет пролетели как 13 дней [смеётся]. Когда я был подростком, за 13 лет в музыке могли произойти огромные изменения, от Beatles до Led Zeppelin. Но с момента нашей последней пластинки ничего практически и не изменилось. Странно. Но больше не такого, как раньше. Тяжёлая музыка стала вне времени.

Но поначалу было несколько трудностей. У нашего барабанщика возникли личные проблемы, а потом он и вовсе пропал без вести. Мы с Лайлом начали работать над материалом, но потом надо было ехать в тур с Testament. В итоге, мой продюсер нашёл барабанщика – Алекса Бента – но не успели мы собраться вместе и поиграть, как был анонсирован ещё один тур Testament. В итоге все это затянулось настолько, что я уже подумывал отдать лейблу деньги и не морочить голову. Потом я застрял с текстами, а потом наш продюсер был занят, потому что работал с Machine Head. В общем, одно за другим. В какой-то момент я подумал, что ничего уже не будет. Но как только я засел с Алексом за работу, все стало получаться очень быстро.

Ты же знал Алекса, будучи ещё подростком, верно?

Да, прикинь! Но в 12-13 я зависал в Аламеде со старшим двоюродным братом, ему было лет 16-17. Один из его лучших друзей, Джимми, был наполовину гавайцем, наполовину белым. Классным был парнем и играл на басу. Мы слушали фанк вроде Earth, Wind & Fire и The Commodores. Я ещё не слышал KISS, поэтому слушал и отжигал под ‘Brick House’. Кажется, я тогда только услышал альбом Rush ‘All The World’s a Stage’ и первую пластинку Montrose, поэтому я только втягивался в рок. Но было очень странно, когда я впервые познакомился с Алексом, и он мне сказал: «Да, ты знаешь моего отца». Когда он сказал, что отца зовут Джимми, я ему даже не поверил. Обалдеть можно! Через 40 лет после знакомства с Джимми я играю блэк с его сыном.

А как ты увлёкся блэком?

Даже в период Legacy мы играли песни Mercyful Fate, Venom и Celtic Frost. Эти команды оказали на нас немалое влияние. На самой нашей первой фотоссесии мы размалевали себя в блэковый «корпспейнт» и фоткались на кладбище. Но когда в группу пришли Зетро и Грег [Крисчан], они сказали: «Мы этим дерьмом заниматься не собираемся» [смеётся]. Так что пришлось отказаться. Потом из группы ушёл мой двоюродный брат, Деррик [Рамирес] и мы взяли гитариста Алекса [Сколника]. И мы постепенно стали играть мелодичный трэш.

Можно ли сказать, что скандинавские команды второй волны блэка возродили в тебе интерес к этому жанру?

Я только в середине 90-х услышал Dissection, альбом ‘Anthem To The Welkin At Dusk’ группы Emperor и ‘Enthrone Darkness Triumphant’ Dimmu Borgir. Меня просто накрыло, эта музыка меня поглотила – особенно вся эта симфоническая тема. Все равно, что впервые увидеть Metallica. И в голове родилась мысль – было это в период, когда я сочинял альбом Testament ‘The Gathering’. Сразу же после этого Стив ДиДжорджио [басист Testament и бывший басист Dragonlord] познакомил меня с Лайлом, классически обученным пианистом. Мы стали джемовать, и сразу же попёр материал. За неделю мы написали четыре или пять охренительных песен. Вот так и появился на свет Dragonlord.

На альбоме ‘Dominion’ есть песня ‘The Discord Of Melkor’, и это твоя попытка придумать рассказ в стиле «Властелина Колец». Впервые ты увлёкся Толкиеном благодаря Led Zeppelin?

Да. В детстве я зависал в Кэмбрии, штат Калифорния, и там была фабрика игрушек. Там производили солдатиков из разных эпох – римских, египетских, второй мировой войны, наполеоновской Франции и всё такое. Но у них также были и фигурки из «Властелина Колец». У меня был Гэндальф и Саурон и несколько орков. Я сделал себе маленькую деревянную коробочку, в которой у меня все это лежало. Помню, слушал ‘Ramble On’ и ‘Misty Mountain Hop’ и всё такое. Я был удивлён, сколько толкиеновского [Роберт] Плант использовал в своих текстах. Но эта песня, безусловно, ода творчеству Толкиена.

На предстоящем фестивале в Лос-Анджелесе в декабре Testament полностью исполнят ‘The New Order’ и ‘The Gathering’. Первый вышел в 1988, второй – в 1999, а между ними вы выпустили ещё пять пластинок. Кроме того, вы с Чаком единственные в группе, кто был на обоих альбомах. Почему именно эти два?

‘The New Order’ исполняется в этом году 30 лет, а ‘The Gathering’ мы недавно перевыпустили, ему уже почти 20 лет. ‘The Gathering’ – любимая пластинка многих фэнов. Благодаря этому альбому мы реально вернули себе утраченные позиции и возродились. [1994] ‘Low’ – потрясающий альбом и один из моих любимых, но вышел она в то время, когда бал правил гранж. Сегодня эта пластинка стала бы настоящим хитом, но тогда на неё мало кто обратил внимание. Однако ‘The Gathering’ был настоящим выстрелом и вышел как нельзя вовремя!

* - иностранная пресса печатается на месяц вперёд

Материал и перевод: Станислав “ThRaSheR” Ткачук

---

Dimon