Death Angel о годах становления и трэшевой сцене Района Залива Сан-Франциско

Роб Кавестани (гитара) и Марк Осегейда (вокал) делятся воспоминаниями о былых деньках.

Ребята, расскажите, где вы выросли в Районе Залива и как для вас всё началось.

Роб Кавестани (гитара): Мы стали выступать по местным клубам, когда Энди [Галеону, барабаны] было лет 9, а мне – 13. Я тогда в классе 8 учился, наверное. И естественно наше детство было не таким, как у других, потому что каждый выходной мы думали, как проникнуть в клуб и заценить любимую команду, когда остальные ещё даже в город сами не ездили. А мы выбирались в город, воровали тачки у родителей (смеётся), заставляли кого-нибудь из старших подбросить нас на тачке в город по дороге на работу. Да, время было чудесное, потому что мы жили этой музыкальной сценой, открывали для себя новые команды и познавали жизнь. Ничего другого мы не видели и не знали.

Мы вместе учились в школе с Марком, однажды дали концерт в обеденный перерыв. Нам каким-то образом разрешили, потому что знали, что у нас есть своя группа. Марк вообще выдвигался на пост президента класса, и он, кстати, победил (смеётся). Мы отыграли в обед, всё установили на улице. И как только остальные ученики узнали о том, что мы играем в школе, тут же прибежали. Начали устраивать слэм, рубиться. Их пытались остановить, прибежал директор, пытался остановить слэм, но оказался на полу (смеётся). Во время нашего выступления в школе одна девчонка сломала руку. Стоит ли говорить, что это было наше первое и последнее выступление в стенах школы (смеётся). Это был безумный день, чувак.

Марк Осегейда (вокал): Зато в школьную газету попали (оба смеются).

Роб: Чёрт возьми, прославились нехило (смеётся). Стали известными.

Марк, расскажи о том, как обменивались кассетами, первой демке ‘Kill As One’ и как группа добилась популярности.

Да, тогда все обменивались кассетами. Был концерт Armored Saint с Metallica, а на следующий день состоялась автограф-сессия в одном из местных музыкальных магазинов (Уолнат-Крик). Роб взял тачку предков (смеётся) без спроса, мы всей оравой влезли и погнали. Маленький микроавтобус Toyota, мы называли его «белой фурией». И приехали в магазин, где встретились с ребятами из Metallica. Мы уже выступали по клубам, владелец магазина уже проникся нашей музыкой. И он сфоткал нас с Metallica. И вот через некоторое время мы выступали в клубе Ruthie’s Inn, куда приходили все – начиная от Exodus… и когда парни из Metallica были дома, а не на гастролях в Европе, они каждый вечер тусовались в Ruthie’s Inn. И каждый раз, когда мы видели Кирка, вечно давали ему свои кассеты с записями. Записывали песни в гараже, включали магнитофон, опускали его в коробку, накрывали курткой, ставили посередине гаража Энди и рубили. И когда мы виделись с Кирком, всегда говорили: «Чувак, мы тут песню новую написали, зацени!». И прикол в том, что он реально всё это слушал и говорил, что ему нравится. Может, он и прикалывался, но однажды ему реально понравилось, и во время очередной встречи он сказал: «Парни, я бы хотел спродюсировать вашу демку». Тогда только-только вышел ‘Ride The Lightning’ (1984). И мы поехали в небольшую студию в Глен-Эллен, штат Калифорния, там записывались в студии Jack London, которой больше нет, но здание до сих пор стоит. Записывались неделями, набирались опыта, весело было. Мы там ночи проводили, Кирк с нами тусовался, отличный парень.

Демо-запись вышла и что произошло?

Марк: Демка вышла с приличным рекламным набором. У нас был новый менеджер, она помогала нам, что да как. Мы стали рассылать демку, тогда все поголовно обменивались кассетами. Мы и так-то везде рассылали свои концертные записи, о нас многие знали. А когда вышла демка, она стала большим подспорьем. Нас уже знали, но имя Кирка Хэмметта сыграло свою роль. И круто было, если у вас была оригинальная кассета, потому что там ещё и обложка была. Да, это была надпись Death Angel на чёрном фоне, но всё равно обложка. И её тут же начали переписывать все подряд. Молниеносная реакция. С нами стали связываться лейблы, журналисты стали проявлять интерес. Мы впервые поехали в Нью-Йорк, где выступали в старом клубе The Ritz вместе с Overkill и Slayer. У нас ещё даже альбом не вышел. Только демо. Мы вышли на сцену, все орали «Death Angel!», многие были в самодельных футболках с названием нашей группы, знали песню ‘Thrashers’. Творилось настоящее безумие, а все благодаря обмену кассетами. На кассетах держалась вся сцена. То были невинные беспечные времена, было потрясающе. Ты просил кого-нибудь выслать почтой демку, всё ходил и проверял, пришла или нет. Потом забывал о ней, и вдруг открывал почтовый ящик, и ВОТ ОНА! Демка Death Angel. Это было беспечное время даже для фэнов, и честно говоря, в некоторой степени, сегодня мне этого не хватает…

Bonus!

РОБ КАВЕСТАНИ И ТЕД АГИЛАР ВСПОМИНАЮТ ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Кавестани: Вырос я в Дейли-Сити, штат Калифорния, жил там до середины третьего класса, потом перебрался в Конкорд, штат Калифорния, где и провёл школьные годы. Я был скромным ребёнком. В Дейли-Сити было много филиппинцев, там я чувствовал себя комфортно, но когда мы переехали в Конкорд, поначалу было тяжеловато. Через некоторое время в моей жизни появилась музыка и всё кардинальным образом поменялось – я начал зависать со всякой шпаной, слушать металл, оценки стали хуже, но я нашёл своё призвание в жизни.

Агилар: Я родился и вырос в Сан-Франциско, в окрестностях Визитасион Вэлли. Нас в семье трое, я средний ребёнок. Потом я переехал в Дейли-Сити. Как и сказал Роб, там было проще таким, как я. Когда я пытался найти общий язык с ребятами из Дейли-Сити, заболел музыкой. Нашёл единомышленников, и вот я здесь.

Роб: Как только мы начали ходить на концерты, сцена росла и развивалась, мы были самыми молодыми, нас никуда не пускали, но мы были настолько пробивными, что многие нас считали крутыми. Старшие (Exodus, Metallica, Slayer, Megadeth) нас приняли. А если бы не приняли, мы бы не смогли вписаться в местную тусовку, но нам это удалось. Они нас поддерживали и воодушевляли. И мы тогда уже постоянно выступали, поэтому, наверное, нас считали безумцами, мы были совсем пацанами. Наверное, то ещё было зрелище. Но мы отдавали себя без остатка, жили этим, и упорство принесло свои плоды.

Мы жили этой сценой, каждый выходной ходили на всевозможные концерты. Их было полным-полно. Можно было увидеть за одну неделю пять разных групп, бегая из одного клуба в другой. Искали приключений. Сегодня мы постоянно в туре или в студии. Я когда дома, редко куда выбираюсь. Я рад, что сцена есть, некоторые новые группы я слышал, всё круто, но выбираюсь я редко.

Тед: Раньше было полно клубов, которые поддерживали эту музыку, сегодня их практически не осталось. И не только в Сан-Франциско, но и вообще везде. Тогда это было что-то новое, свежее, необычное. Сегодня всё намного легче найти благодаря интернету, но тогда нужно было постараться. Все было в андеграунде. Поэтому все ходили на концерты, чтобы узнать последние новости и новых группах. А сегодня никуда ходить не надо – достаточно включить YouTube.

Роб: И опять же, было естественным расти в этой обстановке, у нас был свой круг друзей. Мы никогда не считали это чем-то легендарным. Мы просто так росли и всё. Нам повезло, что мы всё это увидели. Мы понятия не имели, что сцена станет легендарной. Жили и ничего другого не видели и не знали. Все равно, что ходить в клубы танцевать. Но сегодня этой музыкой уже никого не удивишь – типа не модно и всё такое. Прошлый век.

Тед: Раньше мы просто надевали то, что было и шли на концерт.

Роб: Для меня все наши пластинки – это прогресс. Мы стараемся раздвинуть границы, попробовать что-то новое, оставаясь при этом в рамках жанра. Это сложная и интересная задача – не отходить от корней, играть в своей стилистике, но при этом не повторяться. Нам нравятся разные музыкальные стили, и если бы я дал себе свободу, то мы бы играли музыку, выходящую далеко за пределы трэша. Мы пытаемся добавить некоторые элементы, улучшить то, не удалось в предыдущий раз. Новым альбомом я доволен. Мы создали то, что надеялись создать.

Тед: Для меня это очередная глава в истории Death Angel. Каждый альбом – это момент времени, запечатлённый на пластинке.

Перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук

---

Dimon