Месть фриков. Как нью-метал покорил мир

[Статья из журнала Metal Hammer за июль 2016 года]

Благодаря Korn, Limp Bizkit и Slipknot нью-метал определил звучание конца 90-х. Фред Дёрст и Дез Фафара из Coal Chamber вспоминают о том, как психи устроили бунт в сумасшедшем доме.

27 октября 1995 года перспективная команда из Бейкерсфилда, штат Калифорния, отыграла первый британский концерт в лондонском клубе LA2. Их одноимённый альбом вызвал шумиху среди местных рубящих фишку рок-фэнов, 800 из которых были сегодня здесь.

Группа называлась Korn, и если о них тогда знали далеко не все, они, безусловно, были тёмной лошадкой. А их вокалист Джонатан Дэвис, бывший работник морга шептал, бормотал и визжал о небезопасности, сексуальных извращениях и насилии над детьми.

Музыка Korn была чем-то совершенно новым и непохожим на всё, что было до них. Они взяли энергичный рэп-метал Faith No More, Rage Against The Machine и Red Hot Chili Peppers и скрутили его в неузнаваемую форму. Строй гитар был понижен, их тексты были жуткими и гадкими, а некоторые песни они и вовсе исполняли на волынках.

Для собравшихся в клубе LA2 800 человек эти звуки стали музыкой будущего. Буквально сразу же музыкальная сцена, возглавляемая группой Korn, произвела настоящий фурор и шок в мире рока. Группы, появившиеся следом за ними, представляли из себя нечестивых шаек отщепенцев, чудаков и безумцев, любящих вдохнуть аромат мёртвых животных.

Это движение вскоре получило название «нью-метал». Звучание этой музыки напоминало бунт в психушке.

В начале 90-х Лос-Анджелес был мёртв. Глэм-метал, захлебнувшись в воде, издал свой последний вздох, а высокомерные гранжовые хипстеры, заполнившие пустое место в начале 90-х, и вовсе пропали из виду. Начать с чистого листа выпало группе местных команд.

Одной из этих групп были Coal Chamber, чей вокалист Дез Фафара – сын Тайгера Фафары, снявшегося в кино ещё мальчиком – был поклонником панк-рока и синт-попа 80-х. Когда в 1994 году Фафара основал Coal Chamber, группа исполняла стандартный альт-рок. Только лишь когда ребята решили понизить строй гитар, они заметили, что то же самое делают и остальные команды.

«В 92 или 93 клубы были закрыты, никто в них не играл, – говорит Дез, – но потом стало заметно, как в них постепенно заползают эти новые команды – Coal Chamber, Deftones, System of A Down. На Korn приезжали сотни людей из Оринж-Каунти. Просто, чтобы выделяться среди остальных, нужно было звучать и выглядеть иначе. Сначала мы носили шмотки Dickies и заплетали косички, а потом стали выглядеть скорее как готы. Вот почему мы одевались как безумцы».

В то же самое время в болотах Флориды начали появляться признаки жизни. Коллектив Limp Bizkit, лидером которого был бывший тату-мастер Фред Дёрст, наделал много шума в родном городе Джексонвиле. Демонстрируя свою любовь к хип-хопу более откровенно, чем большинство групп в Калифорнии, их вокалист, однако, показывал свой статус аутсайдера.

«Мы были чёрной вороной – или белой вороной, – говорит Дёрст, – ни хип-хопом, ни металлом. Но нам было наср*ть, и мы никогда не стеснялись об этом открыто говорить. Думаю, это была одна из причин, почему нас стали ненавидеть».

Несмотря на то, что Limp Bizkit находились в 5 000 км от Лос-Анджелеса, после того как Дёрст передал демо своей группы в руки Korn, когда те выступали в Джексонвиле, Limp Bizkit стали почётными членами этого нового братства маргиналов.

Они стали частью этого движения как раз вовремя. Музыкальная сцена медленно набирала обороты: в октябре 1994 года Korn выпустили дебютный альбом; ровно через год вышел дебют Deftones ‘Adrenaline’. Но когда в начале 1995 Sepultura выпустила альбом ‘Roots’, сцена вышла на передовую. В записи их песни ‘Lookaway’ приняли участие Джонатан Дэвис из Korn, DJ Lethal тогда ещё из никому не известной группы Limp Bizkit и ничего не подозревающий о новой музыкальной сцене крёстный отец Майк Паттон из Faith No More.

К тому времени как в 1997 году Limp Bizkit выпустили свой собственный дебютный альбом ‘Three Dollar Bill Y’All$’, события начали развиваться настолько быстро, что Фреду Дёрсту оставалось лишь как следует придерживать красную бейсболку.

«Просто так случилось, – говорит он, – у нас не было времени вникать. Я нёс полную чушь, чтобы продвигать группу. Мы каждый день ржали над тем, что вообще существуем».

Возможно, Фред быстро представил себя главарём нью-метала, но он настаивает, что этот пафосный несущий чушь хулиган на самом деле был скромным, неуверенным в себе парнем, по-прежнему страдавшим от глубоких психологических ран, полученных ещё в детстве. Процветающий успех его группы был прекрасной возможностью послать на х*й всех, кто превратил его жизнь в ад.

«Они сломали мне жизнь, и я думал, они сломали жизнь и нашим фэнам, – говорит он, – я реально думал, что люди понимают, с чего я всё это пою – в итоге я должен был отстоять свои права и дать отпор. Ирония заключалась в том, что даже мои ненавистники начали въезжать в эту музыку».

Чувство аутсайдерства – в личностном и музыкальном плане – породило товарищество среди групп.

«Каждый раз, когда выступали Coal Chamber, на разогрев я звал System Of A Down, – говорит Дез, – когда Limp Bizkit ещё не стали популярными, они заезжали поздороваться. Когда Coal Chamber записывали свою первую пластинку, Филди из Korn приехал и привёз оборудование для Рейны [оригинальный басист Coal Chamber]».

Нигде эта шайка изгоев не была сильнее, чем на фестивале “Ozzfest”. Появившийся в 1996 как однодневный фестивальный мини-тур, прошедший в трёх разных городах, к следующему году стал невероятно успешным гастролирующим цирком, и отдушиной для фриков и чудаков – как на сцене, так и вне её.

«Это было что-то невероятное, – говорит Дез – Америка такого ещё не видела – «чё риальна 30 команд можно прийти посмотреть?». Подростки, любящие музыку ходили в школу, одеваясь как их любимые группы и их, возможно, за это чмырили. Вот они и пришли на нас посмотреть. Они хотели почувствовать, что не одиноки, хотели почувствовать себя частью большого движения».

Неожиданный успех Ozzfest породил всплеск похожих туров с несколькими командами, самым известным из которых стал тур Korn «Праздник Семейных Ценностей» в 1998. Limp Bizkit выступили на обеих мероприятиях и сыграли ключевую роль в процветающем жизнелюбии, ознаменовав начало эры нью-метала.

«Я никогда не умел общаться с тёлками, меня вечно динамили, – говорит Фред – и вдруг передо мной целая комната девок, готовых ради меня на всё. Конечно, я отрывался, как мог и старался наслаждаться этим моментом. Иногда настолько ехала крыша, что я просто не верил, что всё это происходит на самом деле. Помню, однажды передо мной стояли раком 15 тёлок, а другая стояла с миской клубники и запихивала им её в задницу. А мы с ребятами смотрели и говорили: «Это что за нахуй вообще? Такое дерьмо даже в клипах Motley Crue не творится».

После двух таких фестивалей [Ozzfest и Family Values] сцена достигла невероятного подъёма. Нью-метал стал настоящим мейнстримовым движением. Альбомы Korn ‘Follow The Leader’ и Limp Bizkit ‘Significant Other’ добились невероятного успеха во всём мире, открыв дорогу новой волне команд. Это были Static-X из Чикаго, а волосы их [ныне покойного] вокалиста Уэйна Статика стояли дыбом, будто его хорошенько ударило током. Были Orgy, шайка беженцев с подводкой для глаз, появившихся словно Duran Duran в кожаных комбинезонах. Были Snot, Human Waste Project, Videodrone, Adema и куча других давно забытых коллективов – по-своему «сумасшедших», странных и безумных.

Самыми главными психопатами были девять фриков из захолустья Айовы в комбинезонах и ужасных масках. Перед тем как выйти на сцену, эти безумцы любили вдохнуть аромат мёртвых птиц из банки, чтобы почувствовать запах смерти. Slipknot были невероятным событием во всех отношениях, и в итоге практически в одиночку развевали безумное знамя «нью-метала» на протяжении 2000-х. Однако самые проницательные и сообразительные начали замечать, что конец неизбежен.

«Безусловно, эта музыка начинала себя изживать, – говорит Дез, – одна группа выпустила альбом, и я не буду называть её имени, но когда я его услышал, понял: «Всё. Это конец. Сцена мертва».

Именно нью-метал команда вбила осиновый кол в сердце музыкальной сцены, её и породившей. В 2000-х Linkin Park выпустили свой дебютный альбом ‘Hybrid Theory’. Это был мгновенный успех, за 12 месяцев было продано 5 миллионов копий (в итоге продажи превысили 10 миллионов). Музыка Linkin Park звучала как нью-метал, но выглядели они как мальчиковая группа. Они не ругались матом, не пили алкоголь, и в задницу никому клубнику не заталкивали.

Обратная сторона этого успеха состояла в том, что ожидания возросли до нереального уровня, высасывая весь кислород. Сцена начала задыхаться, нужен был свежий воздух. У группы Coal Chamber, внешний вид и музыку которой можно было сравнить с взрывом на фабрике по производству гвоздей, не было никаких шансов выжить в этом новом гиперкоммерческом климате.

Начались ещё и личные проблемы, музыкальные разногласия. Участники Korn и Deftones боролись с наркозависимостью, как и почти вся группа Coal Chamber, распавшаяся после третьего альбома ‘Dark Days’ («Мрачные Дни»). «Наркота и бабки разрывали нас на части» – говорит Дез.

У Limp Bizkit были свои проблемы. Их третий альбом с изощрённым названием «Шоколадная Морская Звезда и Вода с Привкусом Хот-дога» (Chocolate Starfish And The Hotdog Flavored Water), стал невероятным мейнстримовым хитом в 2000 году. Но среди всех их поклонников всегда было десять человек, которые их ненавидели – особенно Фреда Дёрста. И одним из этих людей оказался его же собственный гитарист Уэс Борланд, ушедший из команды в 2001. Отчасти ему стало стыдно за то, во что превратилась группа.

«Это был монстр, и носил он красную бейсболку, – признаётся теперь Фред, – я думал: «Этот парень? Да кто он, блядь, такой?». Это напоминало Тайлера Дердена из Бойцовского Клуба».

Именно провальный альбом Limp Bizkit 2003 года ‘Results May Vary’ в одиночку уничтожил остатки музыкальной сцены. Это был крах, и Limp Bizkit стали прошлогодним снегом. «Мы опустились в подполье» – спокойно говорит Фред, хотя можно поспорить, что у ребят просто не было выбора.

В следующие несколько лет слово «нью-метал» стало грязным ругательством. Однако некоторые группы, несмотря на всё, упорно продолжали двигаться дальше (Korn, Limp Bizkit), некоторые поступили разумно и предпочли уйти (System Of A Down), некоторые открыли себя заново, начав играть более прямолинейный рок-н-ролл (опоздавшие на вечеринку Papa Roach). А некоторые, вроде Slipknot, даже умудрились сохранить и развить успех, хотя были они практически в гордом одиночестве.

Но вдруг произошло чудо. Прошло некоторое время, и музыкальная сцена снова стала нуждаться в маргиналах, готовых вернуть чувство ностальгии по нью-металу. В фестивале Download 2013 приняли участие Korn, Slipknot, Limp Bizkit и реформированные Coal Chamber. Более современные команды вроде Cane Hill стали отчётливо демонстрировать в своей музыке влияния нью-метала.

«Сегодня я смотрю на то время и вижу, насколько, сука, всё это значимо, – говорит Дез Фафара, – некоторые величайшие успешные команды родом из той сцены – Slipknot, Korn, System Of A Down. Все они пришли из той сцены, не похожей на другие – музыкой, внешним видом, людьми. Было в ней что-то до боли настоящее и искреннее. И мы очень гордились тем, что стали частью того движения».

Оригинал: teamrock.com
Перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук

---

Dimon