Творец вседержитель. Статья “Guitar World” о Джеффе Ханнемане

Написал Dimon 11 мая, 2016 в Slayer, Цитаты и Интервью

[Статья из специального выпуска "Guitar World" за август 2013 года]

Он оказал влияние на целое поколение и навсегда изменил облик тяжелой музыки. Журнал Guitar World представляет вашему вниманию полную эксклюзивную историю ДЖЕФФА ХАННЕМАНА (JEFF HANNEMAN) – гитариста, игравшего в Slayer более 30 лет, и человека, сотворившего легендарные трэшевые гимны вроде ‘Angel Of Death’, ‘South Of Heaven’ и ‘War Ensemble’

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Том Арайа – фронтмен/басист Slayer
Керри Кинг – гитарист Slayer
Дэйв Ломбардо – бывший барабанщик Slayer
Кэтрин Ханнеман – жена Джеффа Ханнемана
Гэри Холт – давний друг Джеффа Ханнемана, гитарист Exodus, ныне гастролирующий со Slayer

Когда рано утром 2 мая 2013 года появилась новость о том, что на 50-м году жизни от печёночной недостаточности скончался легендарный гитарист Slayer Джефф Ханнеман, металлическое сообщество накрыло взрывной волной атомной силы, и многие были ошарашены и потрясены.

Когда Facebook и Twitter был просто забит сообщениями, в которых многие выражали свои соболезнования и делились воспоминаниями – те, кто почти всю жизнь провёл со Slayer, следуя за любимой командой по пятам, словно щенки ротвейлера – чувствовалось, что на этот раз всё гораздо серьёзнее. Новость эта действительно полоснула ножом по сердцу.

Для тех, кто достиг совершеннолетия в середине 80-х и носил джинсовки с шипованными напульсниками, Slayer были группой, познакомившей молодёжь с агрессивным спид-металом. Их риффы резали, словно лезвие циркулярной пилы, а мрачные тексты часто вызывали неодобрение – и главной творческой силой всего этого являлся Ханнеман.

«Согласно общему признанию, Джефф и был группой» – говорит фронтмен и басист Slayer Том Арайа.

Для тех, кто всю жизнь рубился под написанные Ханнеманом гимны Slayer вроде ‘Angel Of Death’, ‘South Of Heaven’, ‘Chemical Warfare’ и ‘Raining Blood’, он значил очень много, и причина во многом была проста: мы всегда знали, что Джефф, равно как и группа Slayer, никогда не будет притворяться.

Он не говорил много, но ему и не нужно было. Он написал львиную долю самых любимых песен группы и жил, для того чтобы появиться из-за стены колонок Marshall, триумфально поднять кулак вверх и уничтожить всех и вся. На протяжении почти 30 лет Джефф Ханнеман был на сцене главной фигурой – светловолосый символ молодых хэдбенгеров, влюбившихся в пропитанную сатанизмом металлическую агрессию, и даже повзрослев, они никогда не жалели о своём выборе.

«Меня поражает, скольких людей он тронул, – говорит Арайа, – они его едва знали, но он повлиял на многих. Он даже сам этого не осознавал».

Однако, несмотря на всю любовь к Джеффу Ханнеману, была у гитариста тёмная сторона, сбивавшая с толку многих из тех, кто пытался вступить с ним в контакт. В отличие, скажем, от Даймбэга Даррела, Джефф ни для кого не был «братишкой». Он не позировал с довольным лицом на фотографиях, не пожимал приветливо руки на выставке NAMM, проходящей каждый январь, и не помогал бедным детишкам. Он не любил журналистов и СМИ.

Ещё он был известен своим нездоровым увлечением и интересом к нацистской Германии и обладал изощрённым чувством юмора, гордо – вызывая множество споров и противоречий – демонстрируя нацистскую иконографию на своих гитарах. И он пил. Много.

«Он не стал бы с тобой тусоваться, если ты ему не понравился, – говорит Арайа, – он жёстко тебя подкалывал, обращаясь как с дерьмом. Но если тебя это не напрягало, и ты мог вытерпеть, показав, что тебя это херня ни сколько не задевает – значит, ты становился его другом».

Группа Slayer появилась на свет в 1981 году в местечке Саут-Гейт и Хантингтон-Парк, недалеко от Лос-Анджелеса. Кинг познакомился с Ханнеманом в складском комплексе, куда приехал для того, чтобы пройти прослушивание в какой-то группе. Им требовался гитарист.

«И уже уходя, я увидел Джеффа. Он стоял и играл на гитаре – играл песни, которые я и сам любил: это были команды вроде Def Leppard [‘Wasted’], AC/DC и Judas Priest. Я подошёл к нему, завёл разговор и просто спросил: «Слушай, хочешь группу сколотить?». Дэйва [Ломбардо] я уже знал, а потом поехал к Тому, с которым играл в другой группе, и сказал ему: «Слушай, чувак, у меня теперь другая группа. Если интересно – милости прошу». Вот и всё.

Ломбардо помнит свою первую встречу с Ханнеманом: «Керри однажды притащил его на репетицию к нам в гараж. У паренька был небольшой усилок Fender Twin и чёрный Les Paul, с которым Джеффа можно увидеть на заднике альбома ‘Show No Mercy’. Он не говорил ни слова. Пришёл и молчал».
Джефф не играл уже очень давно, и всему, что умел, научился сам. Но произошло что-то необычное, и тут же всё пошло как надо. Состав был сформирован.

Теперь эти наводящие на всю округу ужас четыре парня были единым коллективом. Им нравилось сочетать элементы Iron Maiden, Motorhead, Dead Kennedys и Venom с агрессивным трэшем, который всего через несколько лет навсегда изменит облик тяжелой музыки. И вот они, четыре подростка-единомышленника, однако Ханнеман выделялся среди остальных в одном отношении: он не водил машину.

И если ребята могли ездить на репетиции и домой на своих колёсах, то Ханнемана – у которого, согласно разным источникам, либо никогда не было водительских прав, либо у него их отобрали после различных нарушений ППД – приходилось привозить и отвозить каждый раз, когда группа собиралась вместе.

«Керри забирал его из дома в Лонг-Бич, а я отвозил домой после репетиции, – говорит Арайа – распределяли, так сказать, поровну. Поэтому мы с ним часто зависали в машине, обычно пили пиво. Я его отвозил и иногда заходил к нему домой и мы тусовались. Предки были дома».

Приблизительно в то же время – точнее говоря, в апреле-мае 1983 года, за девять месяцев до выхода альбома ‘Show No Mercy’ – Ханнеман познакомился с девушкой по имени Кэтрин. Они познакомились, будучи ещё подростками – ему было 19, а ей 15 – и были неразлучны до последнего дня жизни Джеффа. Можно с уверенностью сказать, что судьба у них была странная, учитывая обстоятельства, при которых они познакомились.

«Нам с подружкой надоело каждый выходной мотаться в кино, и мы решили пойти посмотреть, что это за группа такая Slayer. Они выступали в маленьком клубе Woodstock в Буэна-Парке, – рассказывает Кэтрин, – они играли с группой Leatherwolf. Я умоляла отца отпустить нас на концерт, зная, что к 10 часам точно не вернусь, и папа меня отпустил. На концерте было от силы человек 15-20, поэтому я встала прямо у сцены со стороны Джеффа. Не успела я оглянуться, как он опустился на колени, схватил меня за волосы и начал страстно целовать. Я, конечно, сразу охренела. Вот так мы и познакомились».

Если бы на месте Кэтрин в тот вечер была другая девушка, Джефф волне мог бы оказаться на заднем сиденье полицейской машины. Но вместо этого ему стали приходить сообщения от менеджера группы, чтобы он связался с Кэтрин. Она вышла на менеджмент, чтобы поделиться фотографиями, которые сделала прошлым вечером на концерте.

«Я спросила у менеджера, как мне связаться с Джеффом, и мне сказали, что Джефф в Вегасе, навещает бабушку, – продолжает Кэтрин, – я подумала, это очень мило. Прошло где-то три недели, я была дома, и однажды вечером раздался звонок. Я взяла трубку и услышала: «Привет, Кэти, это Джефф из Slayer». Сердце моё забилось. Я спросила, как бабушка, а он ответил: «Да не был я у бабушки. Я ездил в Лас-Вегас, чтобы расстаться с девушкой». И вот это мне в нём очень понравилось – он с первых дней был искренним».

Джефф и Кэтрин начали встречаться, а Slayer между тем начинали набирать обороты и популярность внутри андеграундного металлического сообщества. Если быть точным, молодую парочку разделяли примерно 32 км. Именно такое расстояние было от дома Кэти в Буэна-Парке до Лонг-Бич, где жил Ханнеман.

«Поскольку никто из нас машину не водил, мне приходилось надеяться на Тома – что он заберёт меня и отвезёт на репетицию к Джеффу – либо на то, что мама отвезёт меня в Лонг-Бич, где я увижусь с Джеффом, – говорит Кэтрин, – когда Джефф мог, он садился на автобус и приезжал ко мне. Вот так и начались наши отношения, и в итоге мы никогда не расставались, за исключением тех случаев, когда он уезжал на гастроли. Всё оставшееся время мы старались проводить вместе».

«Когда этот парень впервые приехал к нам домой в кожаной куртке с чёрной подводкой для глаз, отец немного насторожился, но они с Джеффом подружились очень быстро. Мои родители его любили. Все мои подружки были по уши в него влюблены и не забывали ему об этом сказать».
Несмотря на то, что Кэтрин старалась по возможности оградить себя от публичного внимания, именно она и сыграла ключевую роль в репутации Slayer 80-х в качестве группы, на которую родители подростков смотрели с отвращением. Кэтрин согласилась позировать для первой рекламной фотосессии в роли облитой кровью, одетой в нижнее бельё мёртвой красавицы.

«Мне тогда было лет 16. Однажды вечером позвонил Джефф и сказал, что ребята из Slayer собираются делать фотосессию, а девочка-модель сломала палец на ноге, и он предложил мне её заменить. Я должна была принести с собой нижнее бельё черного цвета. Я сказала Джеффу, что мне нужно спросить разрешения у родителей, но я бы очень хотела попробовать. Водительских прав у нас с Джеффом тогда не было, поэтому приехал Том [Арайа], забрал меня, и мы поехали в гараж к его родителям, где группа репетировала в начале 80-х; там мы и сфоткались. Я тогда была очень стеснительной и скромной, но сделала, как они просили. Я была безумно рада, что ребята выбрали меня».

Несмотря на сообщения в интернете о том, что свадьба состоялась в 1997 году, на самом деле Джефф и Кэтрин поженились в Лас-Вегасе в 1989 году – церемония прошла скромно, и помимо молодожёнов присутствовали только родители невесты. Как стало ясно за поздним завтраком в местной кафешке Denny’s, ни Джефф, ни Кэтрин в своём решении не сомневались. Сей знаменательный момент произошёл за несколько недель до отъезда в Вегас.
«Мы заказали завтрак и по бокалу пива, и Джефф сидел и молчал, – говорит Кэтрин, – я посмотрела на него и сказала: «Не знаю, что ты там думаешь, но я на всё согласна». Он подождал, а потом посмотрел на меня и сказал: «Окей, давай, бля, это сделаем». Я спросила: «Что, бля, сделаем?». И он ответил: «Давай просто свалим и поженимся». Я согласилась и спросила, уверен ли он, и Джефф ответил: «Да, уверен. Я женюсь на тебе, женюсь раз и на всю жизнь!».

Официальной причиной смерти Ханнемана стал цирроз печени в результате чрезмерного употребления алкоголя – а точнее, результат пожизненного алкоголизма. «Джефф пил всегда, – говорит Ломбардо, покинувший группу (уже как минимум в третий раз) в начале этого года, – в руке у него всегда была большая банка пива Coors Light. Всегда».

«Мы с Джеффом всегда пили, – добавляет Кинг, – Стивена Тайлера с Джо Перри называли «обдолбанными братьями», а мы с Джеффом были «братья-алконавты», – смеётся Керри, – только мне утром не нужно было опохмеляться пивом, а Джефф без него жить не мог. У него в голове не укладывалось, КАК можно НЕ пить».

«Мы по молодости прилично отрывались, – говорит гитарист Exodus Гэри Холт, ныне гастролирующий со Slayer; он стал близким другом Ханнемана в начале 80-х – у меня миллион фоток, где мы с ним молодые отрываемся и бухаем. Ещё день, только выгружают аппаратуру в клуб, а мы уже с большой банкой пива Coors».

Кэтрин до сих пор помнит, как Джефф братался с её отцом за бокалом Мартини по вечерам. «Где-то через год после того, как мы познакомились, Джефф переехал к нам, а отец всегда любил прийти домой и выпить пару бокалов Мартини. И он всё время предлагал выпить Джеффу. Они сидели, пили мартини и играли в видеоигры. Поэтому я с первых дней знала, что Джефф пьёт. Мне тогда было ни к чему, но жизни своей без алкоголя Джефф не представлял».

Алкогольная зависимость Ханнемана была очевидна для любого, кто проводил с ним достаточно времени. Однако большую часть жизни ему действительно удавалось оставаться в стороне от тяжелых наркотиков, правда, несколько лет в середине 80-х они с Томом постоянно сидели на кокаине.

«За нами водились грешки, но мы не позволяли этому дерьму контролировать свою жизнь, как делают музыканты многих групп в начале своей карьеры. И я считаю, что мы молодцы – не дали этой дряни себя уничтожить. В некоторой степени мы себя контролировали».«Появляются нормальные бабки, и тебе срывает крышу, – говорит Арайа – кокс доступен, и тебя с радостью угостят. А потом, посидев на этом дерьме недельку, ты едешь по шоссе 405 в 6 утра – я кручу баранку, Джефф забивает мне и себе это дерьмо в нос. И вдруг ты осознаешь, как легко всё могло закончиться плачевно. Помню, я остановился, мы оглянулись – на шоссе ни одной машины – я посмотрел на Джеффа и сказал: «Чувак, это же пи*дец какой-то. Ты только посмотри на нас. Пора завязывать». И мы остановились, вышвырнули остатки в окно и больше не употребляли. Он решил бухать, а я травку курить».

Однако по поводу степени контроля Ханнемана были сомнения. В середине 90-х жена и коллеги по группе стали чаще замечать, что Джефф стал похож уже не на юного тусовщика-металлюгу из Лос-Анджелеса, а на серьёзного взрослого алкоголика.

«Меня его пристрастие беспокоило – и он на несколько месяцев завязывал – но затем опять начинал пить, – говорит Кэтрин – за несколько лет до смерти его отца в 2008 году я заметила, что Джефф уже не может начать день без спиртного. Но я предпочитала ему об этом не говорить, потому что знала, что все кончится скандалом. Не то, чтобы я не пила с ним – мы выпивали, иногда достаточно сильно. Я размышляла так: если я не могу ничего сделать, значит, буду пить вместе с ним. Но в итоге я поняла, что больше так не могу. Ещё я подумала, если я остановлюсь, то и он, глядишь, прекратит пить. Ничего подобного. В день он начал пить всё больше».

Коллеги по группе говорят, что выпивка Ханнемана редко становилась проблемой внутри коллектива, однако временами такое случалось.

«Помню, – говорит Кинг – мы гастролировали в поддержку альбома ‘Divine Intervention’ [в 1994/95], в группе ещё был Пол [Бостаф], и мы хотели сыграть ‘Sex. Murder. Art’. Но на том альбоме практически все партии гитары записал я, и не думаю, что Джефф эту песню когда-либо играл. Его всё время раздражало, что он должен её выучить, поэтому мы с Полом и Томом просто исполняли её втроём – Джефф в этот момент на сцену выходить отказывался. И мы ему потом сказали: «Слушай, чувак, нравится тебе или нет, но ты в группе, и если мы, блядь, решили играть эту песню, значит, тебе тоже придётся её сыграть».

В турне после концертов Джефф много времени проводил в гастрольном автобусе. Особенно, в последние годы. Он смотрел исторические каналы или читал книгу о второй Мировой Войне. «Джефф был невероятно умён в истории – вторая Мировая Война стала его коньком» – говорит Кинг.

Ханнеман – чей отец германо-американского происхождения прошёл вторую Мировую Войну американским солдатом, принёс домой медали, снятые с мёртвых нацистов, и отдал их сыну – питал нездоровый интерес к Мировой Войне и нацисткой Германии, собирал фигурки немецких солдат и называл своих кошек и собачек в честь нацистских генералов и предметов нацисткой Германии. Его свадебное кольцо было коллекционной копией украшенного черепами кольца, которое носил высокопоставленный нацистский политический деятель Рейнхард Гейдрих. Несмотря на то, что для многих все эти объекты и предметы, связанные с тем временем, были оскорблением, для Джеффа они были лишь символами, обладающими тем же мраком и злом, что и различные вдохновлявшие его металлические образы.

«Джефф писал то, что писал, – говорит Арайа, – люди анализировали его тексты и делали свои выводы – но для Джеффа это была всего лишь песня. В его текстах не было никакого глубокого смысла. Он знал, что многие его тексты вызовут негативную реакцию – знал, что нам за это влетит. Но он считал, если люди собираются устроить из-за этого шумиху, это их проблемы».

Будучи тихим парнем в Slayer, гитарист никогда не считал, что должен пойти и пообщаться с фэнами.

«После концерта он ещё долго сидел в автобусе, – говорит Арайа, – а когда толпа рассасывалась, и все VIP-гости уходили – все эти поклонники, которые хотели потусоваться с музыкантами – он выходил на улицу и смотрел, кто ещё остался. Некоторые хотят тусоваться, потому что это круто, но Джефф не хотел с ними зависать, поэтому ждал, когда они уйдут. Он не стал бы тусоваться с теми, кто ему не нравился».

А что до осмотра достопримечательностей, то «Джефф ходил практически только в военные музеи, как не сложно догадаться, – говорит Кинг, – помню, когда мы впервые приехали в Москву, году в 1998, он только и делал, что ходил по военным музеям, и я думал: «Хм, звучит круто», и ходил с ним. Было чертовски холодно и дул сильный ветер, но Джеффу было плевать. Ему нравились военные темы».

Кэтрин, предпочитавшей в отсутствие Джеффа оставаться дома, оставалось лишь считать дни, когда Джефф, наконец, вернётся. «Мне было ужасно тяжело, – говорит она – первый их тур от Южной Калифорнии до Сан-Франциско длился недели три, а тогда ведь не было ни мобильных телефонов, ни интернета, и оставаться на связи было очень тяжело. И я сначала подумала: «Боже, я тут без него умру». Когда они начали ездить в Европу, Джефф почти каждый день отправлял мне письма или открытки, и только благодаря этому я ещё как-то держалась, потому что понятия не имела, когда мы с ним снова пообщаемся».

С годами после туров Ханнеман приезжал домой и от всех закрывался, а это значило, что его коллеги ещё долго его не увидят. «Он приезжал домой и от всех закрывался, – говорит Кинг, – жил он, наверное, минутах в 45 от меня, но если ты не был его близким другом, оставаться на связи с ним было тяжело. И мне понадобилось несколько лет, чтобы это понять. Раньше я думал: «Почему этот парень мне не перезванивает?». Но став старше, я понял, что такой он человек».

«Не думаю, что мы с Джеффом когда-либо были лучшими друзьями, – продолжает Керри, – наверное, мы в группе мы с ним были самыми близкими, но лучшими друзьями мы не были никогда. Проще говоря, мы с Джеффом были деловыми партнёрами. Был ли он моим другом? Конечно, был. Но мы никогда не вели себя как друзья. Последний раз дома у Джеффа я был в январе 2003 года. Мы приехали и смотрели матчи плей-офф с участием его команды «Окленд Рейдерс». Звучит ужасно, но, поверь, это абсолютно нормально. Просто Джефф был таким».

«Когда Джефф приезжал с гастролей, ему нравилось просто сидеть дома, – говорит Кэтрин, – он уставал от всего – от дороги, от людей, от всего. Ему просто хотелось ничего не делать, и я всегда уважала его выбор. Ему нравилось спать и весь день лежать отдыхать. Иногда у него рождалась идея для песни, и он тут же бежал в свою комнату и начинал сочинять».

«Джефф очень любил видеоигры. Всё началось с приставки Intellivision в 1983 году. И после этого была Sega и Nintendo и всё остальное. Если выходила новая приставка, мы тут же ехали и покупали её. Он любил шутеры от первого лица. Не пропускал ни одной новинки».

«По телевизору он всегда смотрел сериалы «»Сайнфелд», ситком «Фрейзер», сериал «Весёлая Компания» и «Клиника». И, конечно же, [американский] футбол и хоккей. Иногда он включал несколько телевизоров и смотрел сразу несколько игр, ходя из одной комнаты в другую».

Домашние животные, футбол, «Сайнфелд», видеоигры, музыка – да, на удивление именно так Джефф с Кэтрин проводили время дома, особенно на праздники.

«Джефф очень любил Рождество, – говорит Кэтрин, – ему нравилось дарить подарки, и он всегда меня чем-нибудь баловал. Подсадил меня на коллекцию немецких «щелкунчиков» и коллекцию медведей,и всё время её пополнял. Джефф считал, чем выше ёлка, тем лучше. Потолки в нашем доме были 7,5 метров и украшены как в соборе, и помню, он однажды притащил домой ёлку почти 7 метров высотой! [смеётся] Лезть наверх и украшать ёлку, естественно, пришлось мне, а Джефф любил развалиться на диване и смотреть, как я её украшаю».

Что до сочинения песен, у Джеффа никогда не было никакой формулы или установки. Когда группа не на гастролях, он мог долго держать в себе идеи, не беря в руки гитару, а потом спонтанно написать песню, поймав вдохновение.

Он никогда не говорил: «Мне надо пойти и написать песню», – объясняет Кэтрин – вдохновение обрушивалось на него внезапно. Он никогда ничего не планировал и не парился по этому поводу. Если мы были в ресторане, он спрашивал, взяла ли я с собой диктофон. Я доставала диктофон, и он фактически напевал рифф либо проговаривал текст. А если мы были дома и смотрели телевизор, он вдруг вставал и бежал наверх к себе в кабинет и начинал записывать партии барабанов. Он так написал множество песен Slayer».

Ханнеман с самого начала утвердил себя в качестве главного композитора и автора песен Slayer. К концу 80-х и началу 90-х он стал сочинять в тандеме с Арайей, который написал тексты для множества наиболее культовых песен Ханнемана, в том числе ‘South Of Heaven’, ‘War Ensemble’ и ‘Seasons In The Abyss’.

«Похоже, мы с ним думали в одном направлении, наши идеи совпадали, – говорит Арайа, – у него могла быть недоработанная идея. Я читал текст, работал над ним, исчезал на некоторое время, доводил идею до ума, возвращался и спрашивал: «Что думаешь?», а он отвечал: «Отлично! Прямо мысли мои читаешь, так я и хотел». Он меня никогда не ограничивал и давал спокойно посидеть и подумать, нам с ним хорошо работалось. С ним мне всегда нравилось работать больше, чем с Керри, потому что Джефф мне никогда не мешал и не встревал. Когда мы писали музыку и сочиняли песни, у нас было много свободы. И мне этого будет очень не хватать».

«Из всех песен, которые мы написали, две песни удостоились премии «Грэмми» – ‘Eyes Of The Insane’ и ‘Final Six’ – как раз над этими двумя песнями мы и работали вдвоём с Джеффом. И я реально этим горжусь и всегда хотел, чтобы и он гордился. Я говорил ему: «Смотри, две твоих песни удостоены премии «Грэмми». Выше уже некуда, чувак. Это целая веха, достижение».

Ломбардо тоже очень уважал композиторский талант Ханнемана, и он восхищался тем, что Джефф приносил свои песни с уже записанными на драм-машине барабанными партиями. «Очень многие гитаристы не умеют обращаться с драм-машиной или играть под свои песни, – говорит Ломбардо, ныне играющий в группе Philm, – но не каждый способен сделать так, как Джефф, для этого требуется большой талант, потому что ты думаешь о других инструментах, а не надеешься на других. Он всё это слышал в голове ещё до того, как показывал остальным ребятам».

«В «атмосферных» песнях Ханнемана я мог сыграть крещендо и декрещендо, делая в динамике композицию либо громче, либо тише с помощью барабанов. Его песни никогда не были стеной гитарного звука – в них присутствовала динамика, и у меня появлялась возможность приукрасить их и придать им форму».

Несмотря на то, что новости о смерти Ханнемана в мае стали шоком для всех кроме его близких друзей и членов семьи – «был ли я удивлён, как он умер? Нет, – говорит Кинг – был ли удивлён, что так неожиданно? Да» – за несколько лет до смерти самого Джеффа в его жизни случилась настоящая трагедия, которая, вероятно, только усугубила ситуацию. В 2008 году умер его отец.

«Жизнь начинала катиться под откос, – говорит Кэтрин, – возможно, смириться со смертью отца ему было тяжелее всего в жизни. Когда мы с Джеффом познакомились, у них с отцом не были такие прекрасные отношения, но с годами они стали очень близки. Поэтому смерть отца его сильно изменила. Он уже никогда не был таким как прежде. Мне кажется, ему стало абсолютно на всё плевать».

Как раз приблизительно в то же время Джефф начал втайне от всех бороться с артритом, который с каждым годом только усиливался, и играть Ханнеману становилось всё тяжелее. «Он медленно сдавал и уже не мог играть, как раньше, – говорит Том Арайа, – но вида не подавал. Мы могли лишь догадываться, что положение только ухудшается. Становилось все труднее добиться от него нужной техники. Он был гордым и не хотел, чтобы его жалели и беспокоились о нём. Джефф выходил на сцену и играл, и не хотел, чтобы кто-либо знал, как ему на самом деле хреново. Он старался быть сильным, но тащил этот тяжелый груз».

«Это было видно по его рукам и слегка по походке, – говорит Ломбардо, – казалось, что он играет через силу – через адскую боль в руках. И в соло это было отчётливо слышно. Он не мог плотно держать ритм, руки его не слушались».

Как говорит Кэтрин, на артрите, безусловно, сказался и высокий уровень мочевой кислоты из-за чрезмерного употребления алкоголя, но Кэт мало чем могла помочь Джеффу. «Мы отвезли его к специалисту, и он прошёл диагностику, – говорит она, – но, естественно, Джефф не нуждался ни в чьей помощи. Он был слишком гордым. Он «сидел» на таблетках. Я видела, как он принимает антибиотики и знала, что он чувствует ужасную боль. Таблетки ненадолго заглушали боль, и он мог поехать на репетицию. И так он жил много-много лет».

«Врачи сказали ему отказаться от пива, красного мяса и арахисового масла, без которых он не представлял своей жизни – но Джеффу было плевать, отказываться он ни от чего не собирался и продолжал жить на таблетках».

В январе 2011 года произошёл случай, который, как посчитали многие, в итоге привёл к смерти Джеффа Ханнемана, однако это не так.

Джеффа укусило в правую руку какое-то насекомое, переносившее серьёзную инфекцию - некротический фасциит. Тут же сообщили, что Джеффа укусил паук, но никто никогда этого не подтверждал. Однако укуса оказалось достаточно, чтобы сломать жизнь легендарному гитаристу.

«Джефф несколько дней был у друга неподалёку от Лос-Анджелеса, – говорит Кэтрин, – как-то вечером он лежал в джакузи, свесив руку за бортик, и вдруг почувствовал то ли укус, то ли укол. Конечно же, он не придал этому никакого значения. Через неделю он вернулся домой, и когда вошёл, выглядел довольно бодрым. Чувствовал он себя неважно и просто хотел пойти наверх поспать.

Но сначала он мне сказал: «Кэт, мне нужно тебе кое-что показать, хотя я не хочу» и снял футболку, и я просто чуть с ума не сошла, когда увидела его руку. Она была ярко-красного цвета и её прилично разнесло. Я сказала ему: «Джефф, нам срочно надо к врачу. Сейчас же едем в больницу». Но он хотел лишь пойти поспать; я знала, что бесполезно разговаривать с человеком, который себя неважно чувствует, поэтому ничего сделать не смогла. Но утром я его уговорила. Джефф был очень слабым, но я кое-как спустила его вниз и посадила в машину.

Когда мы приехали в больницу города Лома Линды, врачи посмотрели на Джеффа и тут же поняли, что случилось. Его положили на носилки, и он мне сказал, чтобы я ехала домой, потому что мы оба знали, что пробудет он там не один час, но мы и подумать не могли, что это будет вопрос жизни и смерти.

Где-то часа через три-четыре Джефф позвонил мне и сказал: «Кэт, всё хреново. Возможно, её ампутируют. Наверное, тебе лучше приехать». Когда я приехала, Джефф лежал на носилках и ждал операции. Врач обрисовал мне ситуацию. Он сказал: «Вам нужно повидаться с мужем. Он может и не выжить». Врач посмотрел на Джеффа и сказал: «Сначала я постараюсь спасти тебе жизнь. Потом руку. А потом карьеру». Я уже мысленно начала прощаться с мужем, понимая, что больше могу его никогда не увидеть – это был один из самых тяжелых моментов в моей жизни».

Следующие несколько дней нервы Ханнеманов были на пределе. Джефф лежал в реанимационном отделении и после первой операции находился в медикаментозном сне, дыша через трубку; почти вся рука была в норме. В какой-то момент врачи попытались убрать дыхательную трубку, но самостоятельно Джефф дышать не мог.

Наконец, на пятый день трубку убрали и Джефф уже сам смог дышать. Муж Кэтрин был жив, но как только с руки сняли бинты, Кэтрин поняла, что заживать она будет долго.

«Никогда этого не забуду – я не могла поверить в то, что увидела, – вспоминает она, – я смотрела на руку и спрашивала у врача: «Каким образом вы, чёрт возьми, собираетесь это восстановить?». И он ответил: «Знаете, миссис Ханнеман, вы будете очень удивлены». И после этих слов во мне проснулась вера в то, что Джефф поправится».

Приехав домой, Джефф начал заниматься восстановлением руки в надежде, что ещё сможет взять в руки гитару. Следующие несколько недель было множество операций, наложений швов и многочисленных пересадок кожи с левого бедра. Под рукой лежало всё необходимое для пересадки кожи, обработки раны и обезвреживания инфекции. Рука Джеффа шла на поправку, однако эмоционально ему было очень тяжело. Его одолевала депрессия.
«Джеффа было не заставить ходить на терапию и заниматься рукой, – говорит Кэтрин, – мне кажется, он смотрел на руку, и от безысходности его просто накрывало. Я подбадривала его как могла.

Он, наверное, считал, что всё само заживёт – он просто придёт на репетицию и будет играть – вот и вся терапия. Наверное, он быстро понял, что играть, как раньше у него не получается. Я думаю, его это очень сильно задело, и он начал терять надежду».

Травма руки Джеффа случилась в самое неподходящее для группы время. На март и апрель были запланированы гастроли – в том числе, и легендарный тур «Большой Четвёрки», во время которого Slayer выступили со своими коллегами по цеху, пионерами жанра, Metallica, Megadeth и Anthrax. Тур был запланирован с апреля по сентябрь. Те концерты были чрезвычайно важны для группы, но становилось всё очевиднее, что Джефф сыграть не сможет.

«Мне было очень тяжело принять решение продолжать без Джеффа, – говорит Арайа, – ребята начали прикидывать, кто мог бы его заменить, и я сказал: «Да как вы о таком вообще можете думать? Мы же без него ничего не сможем». Но нужно было принять какое-нибудь решение. Помимо того, что мы сплочённый коллектив и команда, мы ещё и деловые партнёры, и у нас контракты и обязательства. Фэны не всегда это понимают. Поэтому пришлось прийти к какому-то решению. Отказаться от предстоящих гастролей мы не могли».

Было названо множество возможных кандидатов, но как только кто-то упомянул Гэри Холта [бессменного лидера и гитариста Exodus], поиски тут же прекратились. Гэри был давним другом группы и Джеффа.

«Помню, когда намечался тур, Джефф мне сказал: «Нет, нет, ни хрена! Эта группа без меня выступать не будет», – рассказывает Кэтрин, – безусловно, ему было больно и обидно, что впервые в жизни группа вынуждена продолжать без него, но в итоге он успокоился, и во многом это было связано с тем, что заменял Джеффа его очень хороший друг, Гэри. Джефф понимал, что группа должна двигаться дальше».

«Гэри был нашим другом, а не человеком с улицы, – говорит Арайа, – мы знаем этого парня 30 лет, и они с Джеффом очень дружили. Когда мы впервые познакомились с ребятами из Exodus, Гэри с Джеффом были не разлей вода».

Видя, что Джефф вышел на сцену и отыграл две песни, фэны надеялись, что он идёт на поправку. Ханнеман исполнил с группой две своих песни ‘Angel Of Death’ и ‘South Of Heaven’ – случилось это на концерте «Большой Четвёрке» в Индио, штат Калифорния, 23 апреля 2011 года, через четыре месяца после укуса. Однако было не всё так просто.

«Он в тот вечер был не в лучшей форме, но смог выйти и сыграть две песни, – говорит Арайа, – наверное, тогда я и понял, что Джефф может играть несколько минут, а потом ему требовался отдых. Он приезжал на репетиции и джемовал некоторые партии, а потом останавливался и начинал возиться с гитарой. Так было несколько раз, а потом он вообще перестал приезжать на репетиции».

Мы ему сказали: «Послушай, мы понимаем, что тебе нелегко играть на гитаре, тяжело полностью восстановиться, но это не значит, что ты должен на всё забить и не приезжать. Ты до сих пор в Slayer, ты очень важен для группы и до сих пор можешь писать музыку и предлагать идеи. Посиди с нами в студии и поработай, помоги нам, без тебя нам тяжело». Джефф был невероятно важен для группы. Я это знал и давным-давно это понял».

«Мы до последнего дня не теряли надежды, – говорит Кинг, – если бы он хоть раз приехал и сказал: «Окей, я могу что-нибудь написать», не было бы никаких вопросов. Это была его группа. Верил ли я в то, что это случится? Нет, не верил».

«Думаю, в глубине души он понимал, что больше никогда не вернётся в группу» – добавляет Кэтрин.

Когда Джефф начал осознавать всю серьёзность ситуации, он был вынужден признать, что с карьерой музыканта покончено, и в течение следующих полутора лет он находился в сильном запое. Джефф не выходил на связь, от всех закрылся, и его коллегам по группе не оставалась ничего кроме как продолжать без него.

«Люди должны сами решать, как им жить, – говорит Арайа, – нельзя им диктовать, это их только оттолкнёт. Ничего не поделаешь. Было тяжело, но мы прекрасно видели, что происходит. Мы знали. И временами пытались воодушевить его, взбодрить – объясняли ему, что он всё равно может нам помогать и быть частью группы, пусть и не постоянно.

Но мне кажется, он просто не хотел нас подводить. Не хотел расстраивать. Он был очень гордым и хотел восстановиться до конца. Думаю, когда в прошлом году у него были серьёзные проблемы, он просто не хотел ни кого в них посвящать. Он постоянно твердил, что ему нужно больше времени. Одиночеством своим он ничего не решил. Мне кажется, вне зависимости от обстоятельств, результат был бы тем же».

«Ты пожираешь себя изнутри и думаешь: «Почему я не могу помочь этому парню?», – говорит Кинг, – и дело не в том, что он не хотел помощи. Конечно, умирать он не хотел. Но он ничего не мог поделать, а потом стало уже слишком поздно».

2 мая 2013 года трагические новости потрясли металлическое сообщество: умер Джефф Ханнеман. Арайа вспоминает свой последний разговор с Джеффом: «Мы с ним переписывались, и он мне даже прислал песню, над которой работал. И казалось, всё с ним нормально. Но когда мне позвонили и сказали, что он снова в реанимации, я опять начал переживать. В итоге он перестал отвечать на мои сообщения. Было ощущение, что я общаюсь сам с собой.

«О смерти Джеффа я узнал дома, когда был с семьёй. Раздался телефонный звонок, трубку взяла жена, и на лице её я увидел ужас и страх. Она молча передала трубку мне – звонил наш менеджер, Рик [Сэйлс]. Он мне и сказал. Я повесил трубку, ушёл к себе в комнату и не мог сдержать слёз.

Смерть Джеффа очень сильно сказалась на моей семье, потому что они его реально любили и очень хорошо знали. Мама была очень расстроена, сестры его очень любили, и брат тоже – он долгое время был его гитарным техником. Наша семья знала и очень любила Джеффа».

В настоящий момент будущее Slayer под вопросом. Предстоящие небольшие туры по Европе и Южной Америке пройдут, как и планировалось, но что будет дальше – пока никто не знает.

«Я планирую продолжать, – говорит Кинг, – не думаю, что мы должны капитулировать лишь потому, что Джеффа с нами больше нет».

Несмотря на скандальный уход из Slayer, Ломбардо заявляет, что его двери всегда открыты и в будущем он готов к разговору с бывшими коллегами. «Если они захотят поговорить, я готов. Не хочется ругаться и ссориться. Жизнь и так коротка, да и стары мы уже для этой херни. Я готов к разговору, а там видно будет».

Арайа, в свою очередь, понятия не имеет, что ждёт группу. Он пока не решил, что будет делать дальше.

«Тяжело будет спустя 30 лет начать фактически с чистого листа, – говорит он, – ведь без Джеффа это уже не то, и я не уверен, что фэны готовы к столь кардинальным переменам. Особенно если учитывать колоссальный вклад Джеффа в музыку этой группы. Можно взять ему кого-то на замену, но на планете нет человека, который смог бы сделать то, что сделал Джефф.

Он незаменим».

Материал и перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук


Dimon

  1. Metallicunt сказал тебе 11 мая, 2016 в 2:27 дп

    Огромное спасибо за статью!!! Пока читал, понял, что мне действительно искренне жаль, что такого человека не стало. Вот уж кто на самом деле бывл очень своеобразным и интересным человеком и в тоже время очень приземленным, не “словившим звезду”. Вот за что я любил их, так это за злющие риффы Ханнемана. Помню, как в 9-м классе подбирал South Of Heaven на акустике)))

    Ответить
  2. Севастополь сказал тебе 11 мая, 2016 в 11:11 дп

    Низкий поклон за статью.

    Ответить
  3. pycuk сказал тебе 11 мая, 2016 в 6:56 пп

    Спасибо за статью. Вот, вроде всё знаешь уже, а какие-то интересные мелочи всплывают. Джефф, РИП.

    Ответить
  4. Гугенот сказал тебе 11 мая, 2016 в 8:17 пп

    как только открыл эту страницу, даже не читая её, листая до конца подумал “ИПААААТЬ!” - это насчет объема. А насчет содержимого я как увидел тему - уже не сомневался. Спасибо, ребята! Джефф, покойся с миром.

    Ответить
  5. Севастополь сказал тебе 12 мая, 2016 в 10:04 дп

    Перечитал уже ни один раз. Лучший материал на сайте.

    Ответить
  6. metlа сказал тебе 12 мая, 2016 в 7:14 пп

    Круто! Спасибо за перевод.

    Ответить
  7. Мизгирь сказал тебе 15 мая, 2016 в 1:20 дп

    Золотая статья,столько интересных фактов и подробностей.Спасибо за переводы!

    Ответить
  8. Дмитрий сказал тебе 2 мая, 2019 в 10:25 пп

    До дрожи пробрало.Огромное спасибо за статью!!!

    Ответить

Чего задумался? Ну давай, напиши ответ...

Как сменить аватару?

Иди на gravatar.com и загрузи аватар туда.

Архивчик

Весь Архив

Любимые Сцылочки

Наши Темы