Фил Деммел (Machine Head): «В детстве я всегда помогал маме по дому»

Рубрика “История моей жизни. Карты, которые им раздала жизнь”. Фил Деммел из Machine Head

[Статья из журнала "Metal Hammer" за 2007 год]

Гитарист Machine Head Фил Деммел рассказал нам о том, чем занимался до прихода в Machine Head. Этот парень родом из Дублина (не ТОГО Дублина!) и считает, что в его карьере Vio-lence виноват Джин Симмонс!

Когда и где ты родился?

2 апреля 1967 года в Уолнат-Крик, Калифорния. Робб [Флинн, вокал/гитара] сегодня живёт недалеко от меня.

Ты там вырос?

Неа, я всегда жил в Дублине, штат Калифорния. Это примерно километров 30 к югу отсюда. Это восточная часть Залива – небольшой пригород в долине.

С высоким белым забором?

Только не спереди, нет! У меня была крутецкая лужайка, которую нужно было стричь каждую неделю. Мне даже дали за это пару баксов. Мама выросла на ферме, так что я с детства привык помогать по дому. Стриг газон, относил газеты, мыл посуду. И никогда не ныл. Мне дали отличное воспитание, и я считал, что ничем не отличаюсь от остальных детей.

Есть ли у тебя родные братья или сёстры?

У меня есть сестра, она младше меня на три года. Сейчас мы с ней в отличных отношениях. Она была приёмной, но была очень похожа на меня, и в детстве все постоянно говорили: «О, она, наверное, твоя сестра?». А я говорил: «Да, но она приёмная» [застенчиво смеётся]. Я был для неё старшим братом и всегда заботился о ней и защищал. Так что у нас с ней были довольно хорошие отношения – как у брата с сестрой!

Когда в твоей жизни появилась музыка?

Сестра мамы жила в соседнем доме и у меня было два двоюродных брата. Один на год меня старше, а другой – на четыре. У старшего, по имени Рон, были пластинки Теда Ньюджента, AC/DC и Kiss Alive, и вот так я подсел на тяжелую музыку, потому что меня поразило, как Джин Симмонс извергал огонь и плевался кровью. Это тебе не попса какая-нибудь.

А какой предлог ты использовал, когда малевал лицо?

Ага, было такое. Шоу талантов в четвёртом классе. Мы были группой Kiss, а я был Полом [Стэнли]. Я знал все слова, но был ещё один парень, которому Джин нравился больше чем мне, и он двигался как он и язык у него тоже был длинный. Так что мне пришлось быть Полом, чего мне не понравилось, потому что я, блядь, его ненавидел. «Можно я буду хотя бы Эйсом?!». Ещё мы устраивали концерты у меня на заднем дворе, лабали на картонных гитарах, присобачивали на «грифы» всякие хлопушки, а потом прыгали в бассейн.

А когда ты начал учиться играть на гитаре?

Мне было лет 11, и это был Энгус Янг – глядя на него, мне захотелось играть песни AC/DC. Я накопил 21 бакс, и родители сказали, что добавят мне к той сумме, которую я накоплю с раздачи газет. И вот, за 42 бакса я купил гитару и начал учиться играть. Я взял несколько уроков, а после учился сам. Энгус был моим главным учителем, но через год в моей жизни появился Рэнди Роадс. Безусловно, он был и остаётся для меня главным кумиром.

Ты был одержим этим парнем?

Нет, не так как Брэнн Дэйлор из Mastodon, но я очень уважал Рэнди. У него была классная история, и после того как он разбился на самолёте [19 марта 1982 года], он стал легендой. Его стиль был не похож на других, никто не играл так, как он. Он зажигал на сцене и на каждой фотке, что я видел, он был абсолютно безумным.

Ты изначально хотел играть на гитаре?

Я думал насчёт барабанов, но видел, что там слишком много всякой всячины – всё это дерьмо нужно постоянно таскать с собой. Я хотел носиться по сцене, а не сидеть за ударной установкой.

А как называлась твоя первая настоящая группа?

Мне было 15 лет, я учился в школе, и мы собирались на заднем дворе, чтобы поиграть кавера на Judas Priest и Scorpions. Мы нашли парня, который играл на барабанах, и начали лабать у него дома, а потом начали сочинять свои песни. Назывались мы On Parole, в честь песни Motorhead. В Дублине тогда была нормальная движуха. Была там группа Rampage, в которой пел Чак Билли, а его брат тусовался с ними, как и ещё один роуди – Стив «Зетро» Суза, который потом начал петь в Exodus. Мы спросили у Чака, не хочет ли он у нас петь. Он сказал, что теперь надо называть его Воином Металла – что не очень круто! А брательник его играл в то время у нас на басу. Я писал тексты – «возьми трубку / до тебя хрен дозвонишься» - какую-то поебень, короче. И в школе мы играли на школьном дворе в обеденный перерыв, а потом, когда мне исполнилось 16 лет, начали играть по местным клубам. Весил 60 кг, а выглядел как дрищ – лет на 12, в прыщах, синяках, с взъерошенными волосами и в лосинах…

Как ты познакомился с Роббом Флинном? Ты пришёл в Vio-lence или вы вместе основали группу?

Я пришёл в группу Death Penalty, в которой играл брат Чака Билли Эд и ещё кое-какие ребята – и мы сразу же стали называться Vio-lence. Я начал писать песни, переписал всю музыку и тексты, и мы начали играть вместе с Death Angel, Legacy [которые позже стали Testament], DRI и всеми местными командами из Района Залива. К нам проявил интерес лейбл Disaster Records, так что мне нужен был помощник. Мы играли буквально за углом от Forbidden Evil – на тот момент это была группа Робба – так что мы пошли и посмотрели, как играют эти ребята. «Гитарист у них отпадный, да и тёлолчка у него огонь!» Так что мы с ним поболтали, потому что хотели взять его к себе в группу. Он все равно писал песни в стиле Vio-lence, а Forbidden играли более мелодично. Робб писал более грубую музыку. Они не хотели его отпускать, так что, если честно, мы его украли!

И он сразу же вписался?

Ага, и мы начали вместе сочинять. Первый альбом был фактически готов [Eternal Nightmare, лейбл Mechanic, 1988], но Робб написал одну песню, а на втором альбоме [Oppressing The Masses, лейбл Megaforce, 1990] мы с ним уже оторвались по полной! Странно это, ведь мы не самые близкие друзья, но взаимопонимание у нас на высочайшем уровне. Мы были братьями, и межу нами была отличная химия – у нас с ним очень похож стиль игры. Мы знали, откуда появляются гармонии, флажолеты, что сыграет один, а что сыграет другой. Мы друг друга отлично дополняем, и этот альянс в полной мере проявился на второй пластинке. Мы даже начали соревноваться, кто круче. Начали друг друга подталкивать, но никогда не доходило до эгоизма. Мы никогда не пытались сделать так, чтобы один выглядел глупее другого. Мы многому друг у друга научились. Робб как губка, всё тут же впитывает, вот почему он такой прекрасный композитор и отлично умеет структурировать песни. Так что на той второй пластинке мы вышли на новый уровень.

Группа Vio-Lence распалась или Робб от вас ушёл?

Робб ушёл. Мы были 22-летними пацанами и много где пролетели. Мы хотели всё и сразу. «Что нам нужно сделать, чтобы у нас был гастрольный автобус?!». В итоге, мы записали ещё один альбом [Nothing To Gain, лейбл Bleeding Hearts, 1993], но пластинка настолько была засорена коммерцией, что напоминала лишь жалкую пародию на ту группу, которой мы когда-то были. Лейбл нас кинул, и Робб сидел дома без работы. Ему нужно было играть. И он собрал своих друзей, и спросил у нас, можно ли ему играть в двух группах. Мы сказали, что нет, и тогда он ответил: «Окей, тогда я займусь своей группой». И вот так началась история Machine Head. Я по-прежнему хотел тянуть Vio-lence, но в Бэй-Эриа больше никому трэш был не интересен. Появились Soundgarden, Pantera были новыми королями и все хотели грува.

Сколько ещё протянул Vio-lence после ухода Робба?

Пару лет. Я был огромным поклонником Machine Head и был очень рад за него, но я хотел, чтобы у меня всё наладилось. Так что, как бы там ни было, вокалист Vio-lence ушёл, а как известно, без вокалиста это уже не группа, и я позвал остальных ребят и мы стали, по сути, переигрывать песни Machine Head – назывались мы Torque! Когда они понизили гитарный строй, я тоже так сделал. В общем, мы повторяли за ними. В 1995 году мы даже выпустили одноимённый альбом на лейбле Mascot Records и в 1996 году выступили на фестивале Dynamo в Голландии. Оглядываясь назад, круто осознавать, что есть пластинка, на которой пою я сам! Я тогда только женился и не хотел постоянно пропадать на гастролях. Хотел играть по местным клубам.

В какой момент ты понял, что снова хочешь играть в группе?

Я решил, что с музыкой покончено, и мне уже надоело каждому говорить: «Чувак, зацени мою демку», но вокалист, которого я знал, хотел, чтобы я дал ему послушать побольше сэмплов гитары, записал их через программу Pro-Tools и всё такое. Это было для меня тогда в новинку и интересно. Потом у нас появился барабанщик, клавишник… мы стали группой. Это было что-то среднее между Fear Factory и Tool, и назывались мы Technocracy и начали играть по местным клубам. Мы начали постепенно подниматься, и меня это стало немного заебывать. Но было круто. Я всё ещё был женат… Мы выпустили пластинку в 2000 году на лейбле Mausoleum, и как раз в то время планировался благотворительный концерт «Трэш Титанов», в поддержку Чака, который боролся с раком. Нас попросили реформировать Vio-lence, и мы попросили Робба нам помочь. Он сказал «может быть», но как-то не срослось.

И Vio-lence реформировались?

Да, мы начали давать концерты почти в «классическом» составе, потому что люди снова хотели нас увидеть. С браком тогда у меня, мягко говоря, были проблемы. Всё трещало по швам. Она училась, а я занимался музыкой, и мы друг друга толком не видели. Дошло до того, что мне пришлось выбирать. Когда из Machine Head ушёл Ару Ластер, и им на несколько недель [июль 2002] нужен был второй гитарист, они были заинтересованы во мне, а я и сам был только рад и рассказал об этом жене. Я сказал, что поеду на две недели с Machine Head – мы выступали вместе со Slayer, потом на фестивале Full Force… для меня всё это было впервые, я на таком уровне ещё не выступал. А потом я навсегда завязал с музыкой. Вот так я собирался завершить свою карьеру. И так получилось, что я пропускал её день рождения и годовщину нашей свадьбы.

И как она отреагировала?

Сначала согласилась, а за неделю до моего отъезда передумала. Но я такой вариант не рассматривал, поэтому всё равно уехал с Machine Head. А когда вернулся, наш брак развалился. Так мы и не смогли после этого восстановить отношения. Я думаю, в любом случае, там уже всё было понятно…

И ты вернулся в Machine Head на постоянной основе?

Ребята уже сочиняли втроём песни для альбома ‘Through The Ashes Of Empires’, и не искали гитариста, но я для себя решил, что именно этим я и хочу заниматься. У меня была жена, но у нас с ней, так или иначе, не срослось, зато в качестве утешительного приза я получил работу в Machine Head. Они пишут песни, которые мне нравятся, и я счастлив в этой группе, так что хоть что-то в жизни радует.

Перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук

---

Dimon