Том Арайа из Slayer: «Нас привлекают серийные убийцы»

[Статья из журнала "Metal Hammer" за июнь 1998 года. В статье вы увидите фото с концерта в Москве 04 декабря 1998 года, а также прошот того же года в конце]

МЕЖДУ ДОБРОМ И ЗЛОМ

1 часть

Может ли религиозный человек петь о Сатане? Музыканты Slayer возвращаются с новым агрессивным альбомом ‘Diabolus In Musica’. В беседе с Мартином Карлссоном фронтмен Том Арайа рассказывает о том, как ребята из Slayer соблюдают эту тонкую грань между добром и злом. Гитаристы Керри Кинг и Джефф Ханнеман исполняют епитимью.

Slayer единственная в своём роде самая брутальная хэви-метал команда на планете. Тогда как остальные коллективы из Лос-Анджелеса канули в безвестность либо сменили звучание, чтобы соответствовать современным тенденциям, Slayer поступили ровно наоборот и пошли в ещё более хардкоровом направлении.

В 1996 году вышел альбом убойнейших каверов на панковские песни ‘Undisputed Attitude’, и их звучание стало почти непостижимым. Релиз этот был не коммерческим хитом, но Slayer никогда не старались угодить публике. Для квартета самое главное – не потерять свою уникальность, и оставаться верными своим принципам – как в музыкальном, так и в личностном плане.

Но многое изменилось с тех пор, как четыре года назад вышел, в некоторой степени, провальный альбом ‘Divine Intervention’. Музыкальную сцену внезапно наводнили такие команды как Korn и Deftones, мы стали свидетелями огромного успеха сатанинской водевили а-ля Мэрилин Мэнсон, а ребята из Metallica стали настолько безумно популярны, что могут делать всё, что им захочется и когда захочется. Но 1998 год стал удачным временем для Slayer.

Фестиваль Ozzfest доказал, что проводить дневные фестивали можно и с такими металлическими экстремальными командами как Pantera и всё равно собрать полный стадион. Фэны хотят тяжелой музыки образца 1998 года и Slayer дали им ни больше, ни меньше. Они выпустили альбом, который на 100 процентов является Slayer. Музыканты использовали новый подход, и альбом ‘Diabolus In Musica’ это именно то, что Slayer должны выпустить в 1998 году.

Учитывая, что Slayer несколько лет отсутствовали на музыкальной сцене, ребята из журнала Metal Hammer встретились с Керри Кингом, Джеффом Ханнеманом и Томом Арайей, чтобы узнать, как же они собираются вписаться в современное музыкальное общество.

Многие считают, что ‘Diabolus In Musica’ является возвращением в форму…

Джефф Ханнеман: Думаю, да. Безусловно, на этом альбоме я сделал больше, чем на предыдущем. Я тогда не въезжал в музыку и понятия не имел, что я вообще хочу. ‘Divine Intervention’ – хорошая пластинка, но не одна из наших лучших. После того как она вышла, я увидел, что мой вклад был минимальным, и я расстроился. На этом альбоме я хотел сполна восполнить тот пробел.

Когда люди говорят о «возвращении в форму», они скорее говорят о фирменном узнаваемом звучании, нежели о том, что группа раздвинула рамки. Вам комфортно придерживаться определённой формулы?

Джефф: Да. Именно такую музыку я хочу играть в составе Slayer. Если бы я хотел поиграть другую музыку, чего сейчас я не хочу, она бы вышла под другим именем. Сейчас мне не скучно, а как только нам станет скучно, музыка начнёт меняться.

Керри Кинг: Мне скорее нравится выпускать что-то типичное для нас и расставлять кое-где акценты, нежели написать не свойственную нам песню. Если бы мы такое сделали, возможно, она бы оказалось на каком-нибудь саундтреке для фильма. Я не хочу, чтобы она портила пластинку, если она действительно дерьмовая. Песня, которую мы записали вместе с группой Atari Teenage Riot для саундтрека к фильму «Спаун» была сраным экспериментом. Ничего подобного вы никогда не увидите на альбоме Slayer рядом с другими 10 песнями.

Несмотря на то, что мне понравился альбом ‘Divine Intervention’, он всё же не прошёл испытание временем. Альбом в основном написан Керри. Справедливо ли будет сказать, что без Джеффа ты не тянешь – он является движущей силой, благодаря которой получается «классический» альбом Slayer?

Керри: Я думаю, мне просто очень хотелось написать быстрые песни на том альбоме. Сейчас тяжелый материал звучит уже совсем не так, как раньше. Это в конце 80-х он был популярен, а лучше всего у меня получается писать быстрые агрессивные песни. Я же трэшер. Джефф добавляет настроения и атмосферы, а я – скорости и агрессии. Если убрать меня из нового альбома, музыка, возможно, станет гораздо менее агрессивной – это и текстов тоже касается – я добавляю в них огонька.

Я был бы рад вечно сочинять ‘Reign In Blood’, но я знаю, что так нельзя. Нужно изобретать и придумывать другие способы писать похожую музыку. Но да, я с тобой соглашусь – безусловно, движущей силой в группе является Джефф.

За последние несколько лет музыкальная тяжелая сцена значительно изменилась, появились такие команды как Korn. Было ли у вас ощущение, что нужно выпустить потрясающий альбом? Ведь в противном случае вам бы пришлось играть исключительно для своих преданных поклонников.

Джефф: Я об этом как-то не задумывался, но мы слышали кое-какие новые команды, о которых ты говоришь, нам ребята из менеджмента давали послушать. Мы с Керри говорили на эту тему и сейчас полно дерьма. У некоторых новых команд даже нет своего образа. Не скажу, что мы в этом плане круче всех, но если посмотреть на новые группы и поменять фотки местами, разницы не будет никакой. У них нет ничего своего и, кажется, все боятся друг друга обидеть.
Мне, кстати, понравился Мэрилин Мэнсон, хотя я такую музыку обычно не слушаю, потому что слишком уж они экстремально выглядят.

Если же говорить о музыке, то мне нравится несколько песен на каждой их пластинке, но я не могу слушать альбом целиком, потому что некоторые песни слишком попсовые. Но, по крайней мере, у этих парней есть своя позиция и они не боятся эпатировать публику. Музыкальная сцена кажется вымершей.
Для меня важны не образы, а музыка – выпустить интересный альбом. Я тебе даже не могу сказать, как звучит Korn. Уверен, я их слышал и они мне не понравились, потому что если бы понравились, я бы их слушал.

Было такое, что ваш менеджмент просил вас выпустить что-нибудь, что бы вписывалось в современные рамки?

Джефф: Они сказали нам, что «хэви-метал мёртв». Я даже не уверен, что мы – хэви-метал группа. Я всегда считал, что мы спид-метал. Они сказали, что скоро музыкальная сцена вымрет и всё такое. Я им сказал, что они себе накручивают и преувеличивают. Если мы выпустим хороший альбом, уверен, найдутся люди, которым все равно захочется послушать прямолинейный агрессивный материал вроде Slayer.

Керри: Не думаю, что на нас давили. Мы записали ‘Love To Hate’, а потом у нас осталось много дополнительного времени, и Рик Рубин говорит: «Почему бы вам не пойти в студию и не записать пару дополнительных треков?». В итоге, мы записали ‘Stain Of Mind’, и ‘Death’s Head’, которые звучит немного посвежее. Эти две песни реально помогли разнообразить пластинку, и получился не просто очередной альбом Slayer, а альбом Slayer с некоторыми свежими идеями.

Вы когда-нибудь осознавали, что вам никогда не удастся превзойти ‘Reign In Blood’?

Нам бы пришлось делать что-то совершенно другое, потому что быстро уже было, сатана уже был, война уже была. Всё это уже попробовали другие группы, но мы были первыми. Нам бы пришлось открыть что-то совершенно новое, чего ещё никому в голову не приходило, и сделать в таком ключе целую пластинку. Не думаю, что мы когда-нибудь сделаем что-то подобное. Мы в любом случае продолжаем двигаться вперёд.

Скажи, почему 15-летний фэн, открывший для себя Korn и Мэрилина Мэнсона, должен слушать старых пердунов вроде Slayer?

Керри (смеётся): Потому что у Мэнсона своя тема, а у нас – своя. Всё дело в агрессии, но я думаю, такой агрессии не добивался ещё никто. Slayer – синоним агрессии. Есть что послушать.

Керри, четыре года назад ты говорил, что хотел бы добавить «немного агрессии в стиле Nine Inch Nails в музыку Slayer». Как успехи?

Керри: «Хммм, не сказал бы, что я пробовал. Может быть, она появится местами, и Том споёт песню сумасшедшим искажённым вокалом или что-то вроде этого. Трент [лидер Nine Inch Nails – прим. ThRaSheR] постоянно так делает. В музыкальном плане, наверное, нет. Мы до сих пор очень сильно от них отличаемся. Максимум – это другая манера пения Тома, не более.

А появляется ли у вас когда-нибудь желание сделать что-то совершенно другое и удивить публику, или же вы слишком придерживаетесь своей формулы?

Керри: Я всегда был огромным поклонником Judas Priest и когда они сменили звучание, я посчитал себя оскорблённым. Сейчас я могу сказать то же самое про Metallica. Я был поклонником Metallica, но их альбом ‘Load’ был для меня просто пощёчиной. Когда Priest выпустили ‘Turbo’, я хотел пойти и пристрелить их!

Я считал, что они хотели уйти в коммерцию, попасть на радио и заработать кучу бабла. Поскольку я являюсь фэном Slayer и этой музыки, я не хочу, чтобы новая группа наших фэнов была расстроена. Для меня это сродни предательству и я, честно говоря, за нами такого не замечал. Мы можем записать парочку песен, но это противоречит тому, что я тебе сказал про саундтреки. Если я захочу сделать такой альбом – проще выпустить сольник.

Дейв Мастейн считает, что в последние годы успех Megadeth в США обязан тому, что фэны чувствуют предательство со стороны Metallica, поэтому и обратились к чему-то знакомому. Может ли Slayer извлечь выгоду из этой ситуации?

Керри: Прикол в том, что когда я купил эту пластинку Megadeth [Cryptic Writings], я решил, что альбом просто отвратительный! Я говорю это не для того, чтобы начать поливать друг друга дерьмом. Я просто не мог поверить, как такое вообще может кому-то понравиться, и когда альбом стал платиновым, я, бл*дь, сидел и почесывал затылок.

Но это не просто так, поскольку Metallica больше не играют тяжеляк, а Megadeth играют. Единственное, что я помню – на той пластинке есть в одной песне просто слизанный рифф ‘Motorbreath’. В идеале, конечно, было бы здорово, если бы мы могли воспользоваться данной ситуацией, потому что Metallica пошли своей дорогой, а меня всё устраивает.

Slayer выпустили альбом, проехались с гастролями, а потом на пару лет исчезли, что в итоге сказалось на репутации группы. Вы говорили с ребятами о том, что желательно не сидеть на жопе ровно целый год?

Керри: Да, но у нас вроде как были проблемы с барабанщиками и с лейблом с тех пор, как вышел ‘Seasons In The Abyss’, и нам всегда приходится начинать заново. Мы это уже обсуждали, и мы с Полом говорили о том, чтобы в дорогу брать восьмидорожечный магнитофон и впервые в жизни писать музыку в туре. Типа знаешь, закончить тур и на несколько месяцев сразу засесть в студии.

Тем не менее, кажется, что фэны, которые не всегда слушают остальные экстремальные хэви-метал команды, появляются просто из ниоткуда, стоит Slayer выпустить новый альбом.

Керри: Мы типа группы Grateful Dead только в меньшем масштабе. Ещё я думаю, что мы более тяжелый вариант AC/DC – ты всегда знаешь, как они будут звучать, но покупаешь их пластинки, потому что звучание каждый раз все равно разное. Я могу сказать, что в нашей побольше аккордов, чем у Энгуса!

Насколько важен Slayer для тебя сегодня?

Керри: Давай скажем так: где бы была сегодняшняя музыка, не будь нас? Звучит немного надменно, но я не это имею в виду. Когда мы появились, мы реально изменили всю эту х*ету. Я думаю, Трент [Рензор] тоже много чего изменил. Постоянно появляется какая-то музыка и появляются различные направления. Могу сказать, что моя музыка – это моё наследие, и я буду обогащать его.

МЕЖДУ ДОБРОМ И ЗЛОМ

2 часть

Том, ты мне сказал, когда вышел ‘Show No Mercy’, тебе пришлось поверить в Бога, потому что ты был на мели, и нужно было за что-то хвататься. Это было в то время, когда Slayer активно пропагандировали образ сатаны. Как же так получилось, что Сатана не стал твоим духовным наставником?

Том Арайа (смеётся): Просто нужно верить, и я так и решил поступить. Что бы ни случилось, посмотрим, куда меня это приведёт – понимаешь? Ты должен полагаться на Него, если хочешь, чтобы у тебя что-нибудь получилось. У меня в то время не было денег, я был на мели и ждал чуда. Я всегда жду какого-то чуда, пусть всё в жизни идёт своим чередом. Настанет время дойти до этого моста, ты его перейдёшь, а пока живи тем днём, который тебе дан.

Как верующий католик Том уживается с вокалистом Slayer?

Том: Да это не так сложно. Просто переключаешься и всё: как выключатель – включаешь свет, и потом выключаешь – свет гаснет. Меня однажды кто-то спросил о том, как мне удаётся не переступить эту тонкую грань между добром и… не важно. Если у тебя это получается, флаг тебе в руки. Этим я и занимаюсь. Slayer это что-то реально классное, и нет смысла это разрушать. Есть причина, по которой что-то происходит и есть причина, по которой я этим занимаюсь. Может быть, Slayer является частью большой картинки, кто знает? Я так вижу и иду по жизни. Это судьба, и она нас ведёт.

Было ли что-нибудь в текстах Керри настолько сатанинское, что тебе было тяжело принять?

Том: Да, в новой песне ‘In The Name Of God’ («Во Имя Господа»). Как я справился? Просто взял и спел! Песня классная и то, что написал Керри…

Керри: Просто, бл*дь, перебор!

Том: Ага, но песня мне нравится и глупо говорить: «Я не могу её спеть». Я в группе, я выполняю свою работу, и я не собираюсь сидеть и критиковать то, что пишут ребята. Я не собираюсь говорить: «Нет, я с вами не согласен, и петь я это не буду!». Это, бл*дь, слишком тупо. Но это единственная песня, а особенно строчка: «Имя Господу – Антихрист».

Керри: (смеётся) Прикол в том, что я не верю ни в одного, ни в другого. Я просто так написал! Такой получилась песня, и эта строчка оказалась на своём месте. Вот и всё

Том: Когда я смотрю на эту песню, я вижу её по-своему. Керри так не делает, он думает: «Будет круто!». Но когда смотрю я, то думаю: «Это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО что-то очень даже прикольное», здесь как бы одно зависит от другого. В любом случае было бы довольно глупо с моей стороны сидеть и считать одно, а потом говорить, что я не могу исполнить эту песню после того как я уже спел «Антихриста» (The Antichrist).

Стало быть, вы обсуждали эту тему в группе?

Том: Нет, я просто посмотрел на текст и сказал: «Реально круто!». Даже Джефф сказал: «Не думал, что ты споёшь эти строчки», а я говорю: «А почему бы и нет? Классная ведь песня». Я не разделяю точку зрения Керри, но песня классная. Быть духовным – значит быть открытым для всего: принимать различные взгляды, точки зрения и знать, что есть только одна правильная. Нет смысла ограничивать себя. Нужно быть очень открытым и все принимать, иначе далеко ты в этой жизни не уйдёшь.

Ты же понимаешь, что благодаря Slayer ты, возможно, отправишься в ад?

Том: (смеётся) Ну да, я думаю, таким образом, я приношу себя в жертву. Знаешь, нужно за всё платить. Я считаю, что приношу людям радость, так что, таким образом, осознанно приношу себя в жертву.

Ты когда-нибудь просил прощения в своих молитвах за то, что носишь перевёрнутые кресты и поёшь сатанинские тексты?

Мне не нужно ничего говорить. Все и так ясно. Дальше сцены это не распространяется. Есть связь – хочу я того или нет, а она есть. У каждого есть эта связь. Что касается молитвы и прощения – нет. Молишься за других, а не за себя. В этом и заключается сила молитвы. Как я и сказал, когда настанет время, я узнаю, что со мной будет дальше. Если ты со всем солидарен, об этом не нужно говорить.

Ты веришь, что апокалипсис все ближе и ближе…

Том: Всё вращается по спирали. Всё началось с мелочей, но природа такова, что люди создают конфликты. Я не сижу и не думаю об этом целый день, но могу заметить несколько совпадений, и кажется, что время пришло. Это как бактерия, пожирающая плоть. Она существует уже целые века, годы, столетия, а сейчас она заразила множество людей. Всё это медленно ведёт к большому взрыву. Когда он случится – не знаю.

А что потом?

Том: Кто знает? Кто-нибудь выживет.

Керри: И они придут на наш концерт!

Том: Земля от всех устанет и стряхнёт их как мух, и выживут лишь единицы, как тараканы. Они выползут из грязи, но будут намного мудрее и умнее: «Больше мы не совершим этих ошибок». Да, именно так.

Slayer оказали влияние на скандинавские блэк-метал команды, которые в своё время сжигали церкви и убивали людей. Что по этому поводу думаешь?

Том: (смеётся) Им надо замочить ещё парочку этих групп!

Керри: Мои тексты не несут никакого послания, просто люди так видят. Они себе вечно напридумывают. Если мы их таким образом вдохновили, позовите их сюда, и им скажу: «Я никогда не сжигал церкви и никого не убивал. И не просил, чтобы этим занимались вы». Это безумие. Люди понимают все совершенно иначе. Я этому не потакаю.

Том, ты веришь, что жил в прошлой жизни. Кем ты был и что ты, по-твоему, делал?

Том: Понятия не имею, но мне кажется, что-то очень похожее на то, чем занимаюсь сейчас. Этому нет описания… есть описание дэжавю, но это скорее теория. Я всегда задаюсь вопросом на эту тему. Может быть, в прошлой жизни я не все успел, и вот теперь продолжаю в этой. Это интересный вопрос.

Керри: Любопытный вопрос. Многие люди погружаются в гипноз и якобы отправляются в прошлую жизнь. Мне и самому было бы интересно отправиться и посмотреть, заговорю я по-немецки или нет (смеётся).

Может быть, вы были серийными убийцами…

Керри: Всё может быть!

Том: Безусловно, они нас привлекают, но этот вопрос, опять же, открыт для дискуссии.

А чем привлекают?

Том: Ну, ты подумай – на какие крайности может пойти человек? Когда ты забираешь у другого человека жизнь и не думаешь об этом, как будто убиваешь животное, сдираешь с него кожу и потрошишь. Это же уже край.

Керри: Не только серийные убийцы. Человеческая природа такова, что людям интересно всё плохое, и ты знаешь, что никогда этого не сделаешь, потому что не хочешь в тюрьму. Я лично не хочу. Мне нравится всё это сатанинское дерьмо, но я его не практикую. Тому больше нравятся серийные убийцы, а Джефф любит писать про войну и нацистов. Трудно объяснить, но люди почему-то идут смотреть ужасы. Ведь этой херни на самом деле не существует, а все равно интересно.

Том: Это табу. Запрет. И никто не хочет касаться табу.

А разве не хочется нам всем иногда поиграть в Бога? Когда я читаю о серийных убийцах, я даже ими в какой-то степени восхищаюсь, хотя знаю, что это ужасно…

Том: Прямо мои мысли. Именно поэтому я написал эту строчку в песне ‘Sex.Murder.Art’ («Секс. Убийство. Искусство.»): «Бог мёртв/а я жив». Знаешь, Бог не остановил меня, я взял и убил. Я живой, а он мёртвый. Но я с тобой согласен. Ужасные мысли, и есть люди, которые принимают это близко к сердцу. На новом альбоме ближе всего к этой теме песня ‘Desire’ («Желание»). Страсть и желание – это высшее чувство любви. Я тебя желаю. Я готов сделать для тебя всё, что угодно. Я даже убью ради тебя – понимаешь меня? Это пародия на историю, которую я прочитал про убийство кадета полиции в Техасе.

Ты настолько поглощён этой темой, что легко можешь представить себя на месте своих героев в песнях?

Том: Да. А как иначе? Когда люди слышат и читают эти тексты, они должны чувствовать эмоции в словах. Без этого никак. Я и сам их испытываю, когда сочиняю. Нужно пропускать все это через себя. Иногда, когда я вхожу в образ мыслей другого человека, мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя.

Тебя когда-нибудь пугают мысли о том, что ты описываешься в текстах?

Том: Ага, потому что мысли довольно жуткие. Если бы я когда-нибудь изложил на бумаге свои извращённые мысли и рассказал ребятам, они бы подумали, что я свихнулся. Кое-что я держу в себе (смеётся). Я сижу и думаю: «Бл*дь, это же просто пи*дец. Люди подумают, что я не в своём уме». Есть у меня в голове всякая нездоровая х*йня, и я знаю, что если бы я это написал, люди приняли бы меня за сумасшедшего, так что я держу свои больные мысли в себе. Нужно себя сдерживать, потому что должны быть рамки. Об этом просто нельзя говорить вслух.

Да ладно тебе, люди, далёкие от тяжелой музыки, думают, что парни из Slayer сатанюги, которые насилуют, грабят и убивают. Кого можно удивить твоими мыслями?

Том: Может быть, люди думают, что это странно, но у меня есть реально извращённые фантазии. Ты когда-нибудь читал «Американского Психопата?» Почитай и поймёшь, о чем я говорю. Прочитав книгу, я начал открыто смотреть на всё это. Я подумал о чем-то своём, но не буду говорить, потому что боюсь, что кто-нибудь примет это близко к сердцу и воплотит в жизнь, а потом я же буду и виноват.

Безумный серийный убийца – рок-музыкант, который убивает во время гастролей в каждом городе, в каждой стране. Кто бы это мог быть?

Том: Когда как. Если жертва в толпе на концерте – её проще вычислить, но на улице будет сложнее. Это как Джеффри Дамер (печально известный серийный убийца, про которого Slayer написали песню ‘213’), который некоторое время служил в немецких войсках. Когда его тут нашли, они проверили его данные, и полиция Германии спросила его про кое-какие места, где пропали женщины. Они думали, пока он был в войсках, он мог убить парочку людей. Вот что мне пришло в голову…

Ты о ком?

Том: (с очень зловещим смехом): Давай просто скажем, что пришло в голову и всё.

Керри: О*уительно!

Перевод: Станислав «ThRaSheR» Ткачук

---

Dimon